Древнерусская цивилизация. Начало Руси
Шрифт:
Договоры конца XII – XIII вв. фиксируют изменившуюся обстановку в Прибалтике. Во второй половине XII в. старые славянские поморские города становятся центром немецкой торговли, а местом общения немецких и русских купцов долгое время оставался Готланд. Один и тот же формуляр договора предназначался для представителей широкого круга стран. В источниках и под «немцами» часто скрывались разные народы. В узком же смысле «немцами» именовали выходцев из северогерманских, в том числе славянских, приморских областей. «Весь латинский язык» же предполагал подчиненное Риму католическое население.
Таким образом, «варяги», с которыми новгородцы разорвали в 1188 г. отношения, это не готы, не немцы и вообще не народ «латинского языка». Правда, в самом тексте договора однажды упомянуты «варяги». Основное его содержание – противопоставление: новгородцы и немцы. Одна статья сопоставляет «русь» и немцев. Далее следует статья, как будто выпадающая из контекста: «Оже емати скот варягу на русине или русину на варязе, а ся его заприть, то 12 мужь послухы, идеть роте, възметь свое» [708] . Не исключено, что это как раз осколок «мира старого», относящегося совсем к недавнему времени, когда варяги господствовали на южном берегу Балтики.
708
Грамоты Великого Новгорода…. С. 56.
Весьма существенно, что вторично в 1201 г. варяги пришли искать мира у новгородцев «горою», т. е. сухим путем. И для готов, и для шведов такой путь был нецелесообразен и практически невозможен. Зато от Новгорода на восточное побережье Балтики и далее вплоть до Любека сухим путем постоянно ездили. (Вспомним хотя бы путь русской делегации на Флорентийский собор.) Очевидно, ни власти Готланда, ни немцы не несли непосредственной ответственности за нападение варягов, и новгородцы договаривались с последними особо. «Варяги» этого периода (в тех случаях, когда этим названием не покрываются вообще пришельцы из Западной Европы) воспринимались еще как самостоятельная и довольно значительная сила, своего рода морское казачество. Не исключено, что и в страшном разгроме шведской столицы они сыграли не последнюю роль, поскольку именно у них язычество сохранялось до тех пор, пока сохранялись базы, с которых они могли совершать свои набеги. И если некоторые источники называют в числе язычников «Русь» (Rutheni), то, как это будет показано ниже, необязательно отождествлять их с новгородцами.
С упрочением позиций немецких феодалов и церкви на балтийском побережье исчезает и само название «варяги», покрываясь более широким «немци». Это осознавалось на Руси. Летописец XV в. выводит легендарного Рюрика «из немець». «Немцами» называет варягов Иван Грозный, полемизируя со шведским королем Юханом III о природе варягов.
В XV в. бежавший из Литвы в Москву неудачливый митрополит (литовский) Спиридон-Савва выступил со своеобразным переосмыслением варяжской легенды в том смысле, что Рюрик происходил от брата Августа Пруса. Эта идея получила развитие в «Сказании о князьях владимирских». На Западе она встречалась не без иронии, хотя европейские генеалогии были под стать московской. Однако нигде, в том числе в Польше и Литве, не оспаривалось утверждение, что Рюрик с варягами вышли с южного берега Балтики (в данном случае с территории между Вислой и Неманом). Именно этими данными оперировал, видимо, и Иван Грозный в споре со шведским королем. Шведские короли, как бы признавая ущербность своей генеалогии, усиленно искали «королевских» предков [709] . Юхан, в частности, был задет тем, что Иван Грозный именовал его «мужичьим родом». Из недошедшего его послания видно, что Юхан отсылал к какой-то генеалогии и упоминал варягов, которые служили Ярославу Мудрому. Грозный не соглашался с тем, что «за несколько сот лет в Свее короли бывали». «И мы того не слыхали, – замечает он, – опричь Магнуша, который под Орешком был, и то был князь, а не король».
709
Ср.: Г.В. Форстен. Борьба на Балтийском море. СПб., 1884. С. 256. примеч. 2.
Возражал он и против того, что наемные варяги Ярослава – это шведы. «В прежних хрониках и летописцах писано, – уверял царь, – что с великим государем самодержцем Георгием-Ярославом на многих битвах бывали варяги, а варяги – немцы, и коли его слушали, ино то его были» [710] . В свите Ингигерды, как говорилось выше, безусловно, должны были находиться и шведы. Были они, очевидно, и в составе варяжских дружин. Однако о присутствии их в варяжских дружинах до Ярослава и Юхану не было ничего известно. Это служит важным аргументом в пользу того, что и в летопись «варяги-свеи» попали после Ярослава.
710
«Послания Ивана Грозного». М.-Л., 1951. С. 153, 157 – 158 (послание Юхана непосредственно не дошло).
Если в отрезанной от Балтики Московии в XVI в. уже довольно смутно представляли себе очертания этого моря, то на западе Руси не могли его не знать, поскольку к морю выходило польско-литовское государство, куда входили эти земли. Так, западнорусский летописец, говоря об убийстве польского короля «Премышлява» (Пшемысл II был убит в 1296 г.), отмечает, что король таким образом был наказан за смерть своей первой жены Лукерии, которая «бе рода князей Сербских, с Кашуб, от помория Варязскаго, от Старого града за Кгаданском» [711] . Знакомая с западнорусскими источниками Никоновская летопись под 1380 г. сообщает, что литовский князь Ягайло «совокупил Литвы много, и Варяг, и Жемоти» [712] . Согласно Хронографу Сергея Кубасова, мнимому предку Рюрика Прусу «дасть кесарь Август грады ляцкие по Висле реке, … и Варяжские грады Поморские, и преславный Гданеск, и ины многия грады по реке Немонь впадшую в море» [713] . Здесь воспроизводится довольно точная география: по Висле – польские города, города на запад от Гданьска – варяжские, устье Немана – прусские (автор само название Пруссии, согласно легенде, производит от Пруса). Аналогичное представление сохраняется практически во всех польских и западнорусских хрониках XVI – XVII вв., включая знаменитый «Синопсис». И нет никаких оснований считать все эти суждения досужим вымыслом поздних авторов. Скорее можно говорить о сохранении преемственности от представлений, характерных еще для X – XI вв., поскольку на протяжении всех этих столетий Поморье оставалось в поле зрения как польских, так и западнорусских хронистов.
711
ПСРЛ. Т. II. СПб., 1843. С. 227 (Ермолаевский список Ипатьевской летописи). Известие вставлено в рассказ о событиях начала XIV в. как экскурс в недавнее прошлое. На Поморье было несколько Старградов. Старград «за Гданьском» – это Западное Поморье.
712
ПСРЛ. Т. IX. М., 1965. С. 55.
713
Ср.: А. Попов. Обзор хронографов русской редакции. Вып. 2. М., 1869. С. 234 – 235.
Должно заметить, что при всем разнообразии понимания обозначения «варяги» на Руси всегда сохранялось представление о них как об особом этносе. В одной редакции жития Ольги (список XVI в.) говорится, что будущая княгиня родилась «в веси, зовомыя Выбуто, отца имеаша неверна сущи, тако и матерь некрещену от языка варяжска и от рода не от княжеска, ни от вельмож, но от простых бяше человек» [714] . «Варягами», следовательно, именовали не только наемных воинов, но и мирных поселян Новгородской земли, что в известной мере объясняет смешение варягов и словен и отождествление новгородцев с варягами.
714
Н. Серебрянский. Древнерусские княжеские жития. М., 1915. С. 8 – 9.
Резюмируя изложенное, можно с уверенностью заключить, что русские источники не только не дают оснований для отождествления «варягов» со шведами, но и прямо противоречат такому предположению. Если летописцы выделяют «варягов» из общей массы европейских народов, то они имеют в виду обычно население южного берега Балтики, и иногда Новгородской земли. Распространение понятия «варяги» на все прибалтийские племена или даже западноевропейские народы относится ко времени, когда связи с варягами прерываются.
3. «Варяги» иностранных источников
Сведения о варягах имеются в греческих и восточных источниках. Они были довольно обстоятельно рассмотрены в работах С. Гедеонова и В.Г. Васильевского. В этих работах сформулированы и вопросы, представляющие интерес в данном случае: кем были варяги и как они соотносятся с норманнами?
Сведения о варягах восточных авторов были впервые собраны в 1823 г. Х.Д. Френом, который прокомментировал и кое-где поправил их, исходя из норманистских представлений. Позднее к ним обратились Ю. Венелин и С. Гедеонов [715] . Наиболее ранним (ок. 1030) является текст о варягах ал-Бируни. Описывая океан, идущий «параллельно с землей саклабов», он отмечает, что «от него отделяется большой залив на севере у саклабов и простирается близко к земле булгар, страны мусульман; они знают его как море варанков, а это народ на его берегу» [716] .
715
Ю. Венелин. Известия о варягах арабских писателей и злоупотребление в истолковании оных. ЧМОИДР, 1870, Кн. 4 (статья написана в 30– е годы); С. Гедеонов. Отрывки из исследований о варяжском вопросе // Приложение к I – III тт. Записок АН. СПб., 1862 – 1863; его же: Варяги и Русь, ч. 1.
716
И.Ю. Крачковский. Избранные произведения. Т. IV. М.-Л., 1957. С. 248.
По-видимому, большинство позднейших авторов просто повторяло текст Бируни. Но у отдельных из них сказывается влияние и каких-то иных источников.
С. Гедеонов резонно акцентировал внимание на том, что во всех арабских известиях Балтийское море называется «Варяжским», т. е. так, как его называли славяне. Норманны называли Балтийское море Ostersalt. «Варягами» (варенгами) же во всех этих источниках именуют народ, живущий по берегам моря. Решительно возразил С. Гедеонов и против необоснованной попытки «исправить» арабский текст автора XIV в. Димашки: «Здесь есть большой залив, который называется морем Варенгов. А варенги суть непонятно говорящий народ, который не понимает почти ни одного слова (из того, что им говорят). Они Славяне Славян» [717] . Френ в этом случае внес конъектуру: «они живут против славян», по существу (как и все норманисты), попросту фальсифицируя источник. Но смысл, конечно, в том, что это высшее или знаменитейшее племя у славян.
717
С. Гедеонов. Отрывки… С. 146 – 151.