Древнерусская литература. Библиотека русской классики. Том 1

Коллектив авторов

8

Ярослав, князь Галицкий! Твой град Высоко стоит под облаками. Оседлал вершины ты Карпат И подпер железными полками. На своем престоле золотом Восемь дел ты, князь, решаешь разом, И народ зовет тебя кругом Осмомыслом — за великий разум. Дверь Дуная заперев на ключ, Королю дорогу заступая, Бремена ты мечешь выше туч, Суд вершишь до самого Дуная. Власть твоя по землям потекла, В киевские входишь ты пределы, И в салтанов с отчего стола Ты пускаешь княжеские стрелы. Так стреляй в Кончака, государь, С дальних гор на ворога ударь За Русскую землю, За Игоревы раны — Удалого сына Святославича!

9

Вы, князья Мстислав и буй Роман! Мчит ваш ум на

подвиг мысль живая, И несетесь вы на вражий стан, Соколом ширяясь сквозь туман, Птицу в буйстве одолеть желая. Вся в железе княжеская грудь, Золотом шелом латинский блещет, И повсюду, где лежит ваш путь, Вся земля от тяжести трепещет. Хинову вы били и литву; Деремела, половцы, ятвяги, Бросив копья, пали на траву И склонили буйную главу Под мечи булатные и стяги.

10

Но уж прежней славы больше с нами нет. Уж не светит Игорю солнца ясный свет. Не ко благу дерево листья уронило: Поганое войско грады поделило. По Сул'e, по Р'oси счету нет врагу. Не воскреснуть Игореву храброму полку! Дон зовет нас, княже, кличет нас с тобой! Ольговичи храбрые одни вступили в бой.

11

Князь Ингв'aрь, князь Всеволод! И вас Мы зовем для дальнего похода, Трое ведь Мстиславичей у нас, Шестокрыльцев княжеского рода! Не в бою ли вы себе честном Города и волости достали? Где же ваш отеческий шелом, Верный щит, копье из ляшской стали? Чтоб ворота Полю запереть, Вашим стрелам время зазвенеть За Русскую землю, За Игоревы раны — Удалого сына Святославича!

12

Уж не течет серебряной струею К Переяславлю-городу Сула. Уже Двина за полоцкой стеною Под клик поганых в топи утекла. Но Изяслав, Васильков сын, мечами В литовские шеломы позвонил, Один с своими храбрыми полками Всеславу-деду славы прирубил. И сам, прирублен саблею каленой, В чужом краю, среди кровавых трав, Кипучей кровью в битве обагренный, Упал на щит червленый, простонав: «Твою дружину, княже, приодели Лишь птичьи крылья у степных дорог, И полизали кровь на юном теле Лесные звери, выйдя из берлог». И в смертный час на помощь храбру мужу Никто из братьев в бой не поспешил. Один в степи свою жемчужну душу Из храброго он тела изронил. Через златое, братья, ожерелье Ушла она, покинув свой приют. Печальны песни, замерло веселье, Лишь трубы городенские поют…

13

Ярослав и правнуки Всеслава! Преклоните стяги! Бросьте меч! Вы из древней выскочили славы, Коль решили честью пренебречь. Это вы раздорами и смутой К нам на Русь поганых завели, И с тех пор житья нам нет от лютой Половецкой пр'oклятой земли!

14

Шел седьмой по счету век Троянов. Князь могучий полоцкий Всеслав Кинул жребий, в будущее глянув, О своей любимой загадав. Замышляя новую крамолу, Он опору в Киеве нашел, И примчался к древнему престолу, И копьем ударил о престол. Но не дрогнул старый княжий терем, И Всеслав, повиснув в синей мгле, Выскочил из Белгорода зверем — Не жилец на киевской земле. И, звеня секирами на славу, Двери новгородские открыл, И расшиб он славу Ярославу, И с Дудуток через лес-дубраву До Немиги волком проскочил. А на речке, братья, на Немиге Княжью честь в обиду не дают — День и ночь снопы кладут на риге, Не снопы, а головы кладут. Не цепом — мечом своим булатным В том краю молотит земледел, И кладет он жизнь на поле ратном, Веет душу из кровавых тел. Берега Немиги той проклятой Почернели от кровавых трав: Не добром засеял их оратай, А костями русскими — Всеслав.

15

Тот Всеслав людей судом судил, Города Всеслав князьям делил, Сам всю ночь, как зверь, блуждал в тумане, Вечер — в Киеве, до зорь — в Тмуторокани, Словно волк, напав на верный путь, Мог он Хорсу бег пересягнуть.

16

У Софии в Полоцке, бывало, Позвонят к заутрене, а он В Киеве, едва заря настала, Колокольный слышит перезвон. И хотя в его могучем теле Обитала вещая душа, Всё

ж страданья князя одолели, И погиб он, местию дыша. Так свершил он путь свой небывалый. И сказал Боян ему тогда: «Князь Всеслав! Ни мудрый, ни удалый Не минуют божьего суда».

17

О, стонать тебе, земля родная, Прежние годины вспоминая И князей давно минувших лет! Старого Владимира уж нет. Был он храбр, и никакая сила К Киеву б его не пригвоздила. Кто же стяги древние хранит? Эти — Рюрик носит, те — Давыд, Но не вместе их знамена плещут, Врозь поют их копия и блещут.

Часть третья

1

Над широким берегом Дуная, Над великой Галицкой землей Плачет, из Путивля долетая. Голос Ярославны молодой: «Обернусь я, бедная, кукушкой, По Дунаю-речке полечу И рукав с бобровою опушкой, Наклонясь, в Каяле омочу. Улетят, развеются туманы, Приоткроет очи Игорь-князь, И утру кровавые я раны, Над могучим телом наклонясь». Далеко в Путивле, на забрале, Лишь заря займется поутру, Ярославна, полная печали, Как кукушка, кличет на юру: «Что ты, Ветер, злобно повеваешь, Что клубишь туманы у реки, Стрелы половецкие вздымаешь, Мечешь их на русские полки? Чем тебе не любо на просторе Высоко под облаком летать, Корабли лелеять в синем море, За кормою волны колыхать? Ты же, стрелы вражеские сея, Только смертью веешь с высоты. Ах, зачем, зачем мое веселье В ковылях навек развеял ты?» На заре в Путивле причитая, Как кукушка раннею весной, Ярославна кличет молодая, На стене рыдая городской: «Днепр мой славный! Каменные горы В землях половецких ты пробил, Святослава в дальние просторы До полков Кобяковых носил. Возлелей же князя, господине, Сохрани на дальней стороне, Чтоб забыла слезы я отныне, Чтобы жив вернулся он ко мне!» Далеко в Путивле, на забрале, Лишь заря займется поутру, Ярославна, полная печали, Как кукушка, кличет на юру: «Солнце трижды светлое! С тобою Каждому приветно и тепло. Что ж ты войско князя удалое Жаркими лучами обожгло? И зачем в пустыне ты безводной Под ударом грозных половчан Жаждою стянуло лук походный, Горем переполнило колчан?»

2

И взыграло море. Сквозь туман Вихрь промчался к северу родному — Сам господь из половецких стран Князю путь указывает к дому. Уж погасли зори. Игорь спит. Дремлет Игорь, но не засыпает. Игорь к Дону мыслями летит, До Донца дорогу измеряет. Вот уж полночь. Конь давно готов. Кто свистит в тумане за рекою? То Овлур. Его условный зов Слышит князь, укрытый темнотою: «Выходи, князь Игорь!» И едва Смолк Овлур, как от ночного гула Вздрогнула земля, Зашумела трава, Буйным ветром вежи всколыхнуло. В горностая-белку обратясь, К тростникам помчался Игорь-князь. И поплыл, как гоголь, по волне, Полетел, как ветер, на коне. Конь упал, и князь с коня долой, Серым волком скачет он домой. Словно сокол, вьется в облака, Увидав Донец издалека. Без дорог летит он, без путей, Бьет к обеду уток-лебедей. Там, где Игорь соколом летит, Там Овлур, как серый волк, бежит, Все в росе от полуночных трав, Борзых коней в беге надорвав.

3

Уж не каркнет ворон в поле, Уж не крикнет галка там, Не трещат сороки боле, Только скачут по кустам. Дятлы, Игоря встречая, Стуком кажут путь к реке. И, рассвет веселый возвещая, Соловьи ликуют вдалеке.

4

И, на волнах витязя лелея, Рек Донец: «Велик ты, Игорь-князь! Русским землям ты принес веселье, Из неволи к дому возвратясь». — «О река! — ответил князь. — Немало И тебе величья! В час ночной Ты на волнах Игоря качала, Берег свой серебряный устлала Для него зеленою травой. И, когда дремал он под листвою, Где царила сумрачная мгла, Страж ему был гоголь над водою, Чайка князя в небе стерегла».