Древние

Гедеон Александр и Евгения

– Сама знаешь, – отмахнулся тот, подойдя к столу с фигурками. – Но я раньше как-то не задумывался, что в вашем мире тоже не все разумны и вы тоже враждуете.

Повинуясь какому-то детскому порыву, он передвинул одну из них и напрягся, подспудно ожидая какой-нибудь пакости.

Ничего не изменилось.

– Мы демоны, – снисходительно фыркнула Белочка, усаживаясь на край стола. – Высшие хищники. Вражда – путь к развитию и совершенству.

Слова о высших хищниках вызвали в памяти другой разговор и породили новый вопрос.

– Ты так легко говоришь

об убийстве себе подобных, – сказал он. – О том, что вы поедаете друг друга, враждуете, что эльфы превращают вас в силовой фарш, но стоит завести речь о них…

Он выдвинул вперёд фигурку дракона, до того таящуюся в тени крупной ступенчатой пирамиды. Завидев её, демоница оскалилась и шарахнулась прочь.

– Почему ты так боишься драконов? – прямо спросил Стриж, уставившись в жёлтые глаза с вертикальными зрачками. – Разве они хуже всего того, что я описал?

– Хуже! – выпалила рогатая с перекошенным от страха и гнева лицом.

Вид у неё был такой, что Лёха даже посочувствовал своему кровожадному симбиоту. Вот только ясности её ответ не внёс.

– Чем хуже? – настойчиво спросил он.

– Не знаю! – В голосе Белочки звякнул металл. – Я не помню! Просто знаю!

Облик демона стремительно менялся: кокетливая рогатая девица обращалась в могучего монстра с угольно-чёрной чешуёй. От него веяло такой ненавистью, что Стриж невольно отшатнулся. Даже зная, что перед ним просто сложносочинённая галлюцинация, он не мог унять бешено колотящееся сердце.

– Ладно, ладно! – примирительно выставил ладони Лёха. – Вопрос закрыт.

На фоне зубастой громадины жест выглядел беспомощным и смешным, но Белочка, кажется, успокоилась. Во всяком случае, она вновь обратилась в рогатую красотку.

Намереваясь перевести тему разговора на более нейтральную, Стриж подошёл к нише с крылатой бронёй и задумчиво спросил:

– Интересно, а они могли дозаправляться где-то в пути? Потому что как только батарея иссякнет, хрен такой доспех на себе допрёшь до ближайшего зарядного устройства.

Ответа Белочка не знала, но всё же подошла и встала рядом с умным видом.

Лёхе следовало бы проверить ловушки у зеркала, по второму разу уже внимательней осмотреть все помещения, посидеть на террасе, высматривая каких-нибудь местных орлов со страстью к полётам на столь впечатляющей высоте, но… Но совершенно детское желание примерить такую штуковину зудело где-то внутри, лишая покоя.

Останавливало только воспоминание о невольном знакомстве с Белочкой. Оно тоже началось с того, что он беспечно потрогал незнакомый золотой предмет.

– Ты случайно не знаешь, активирую я что-нибудь эдакое, если примерю этот доспех? – без особой надежды спросил он у демоницы.

– В нём не осталось магии, – уверенно сказала та. – Пуст, как твоя голова.

– Неправда, в ней же есть ты! – возразил Лёха, осторожно касаясь золотых чешуек нагрудника.

Ничего не произошло.

Осмелев, он попытался приподнять чешуйки, чтобы разглядеть, к чему они крепятся. Увы, те не шелохнулись, словно кузнец-экспериментатор сперва создал чешуйчатый доспех, а

потом решил сплавить его в монолит.

Зато шлем удалось снять без всякого труда. Повертев трофей в руках, Лёха напялил его на себя. Сидел этот золочёный горшок намного удобней, чем выданный когда-то Дараном в замке Кречетов. Да и обзор в нём был куда лучше.

– Гондор зовёт на помощь! И Рохан явится! – пафосно провозгласил он.

Белочка прикрыла рукой лицо и обречённо покачала головой.

В ответ Лёха лишь пожал плечами и процитировал бессмертные строки Александра Твардовского:

Жить без пищи можно сутки,Можно больше, но поройНа войне одной минуткиНе прожить без прибаутки,Шутки самой немудрой [6] .

6

Строки из поэмы А. Твардовского «Василий Тёркин».

– Почему тогда почти во всех ваших фильмах военные вечно серьёзные и с брутальными харями? – поинтересовалась демоница.

– Потому, – ухмыльнулся Стриж, вспоминая сослуживцев, – что их придумывали придурки, никогда не видевшие ни войны, ни настоящих военных.

– Почему же тогда эти фильмы так популярны? – недоверчиво прищурилась Белочка.

– Потому, – отозвался Лёха, прикидывая, как надевать и снимать крылатую броню, – что большинство людей предпочитает сказки, а не правду.

На изучение креплений чудо-доспеха ушло какое-то время. Эльфы обошлись без привычных ремешков и застёжек, выдумав какой-то хитрый, скрытый от глаз механизм. Снаружи крылатый силуэт казался цельным, словно владелец телепортировался сразу внутрь брони.

– Покрути вот тут, – неожиданно посоветовала демоница, указывая на диск с рельефным символом.

– Зачем? – удивился Стриж, уставившись на Белочку.

– За шкафом! – раздражённо буркнула та в лучших казарменных традициях. – В моих отрывочных воспоминаниях есть такая штука. Эльф что-то повернул здесь, и доспех раскрылся.

– В смысле «раскрылся»? – не понял Лёха, но всё же последовал совету.

Поворот по часовой стрелке ни к чему не привёл – диск остался недвижим, а вот когда Стриж надавил в противоположную сторону…

Рельеф неожиданно легко поддался, и броня с тихим шелестом раскрылась на манер железной девы. Вот только шипы тут были не внутри, а в раскрывшихся краях лат.

– Охренеть… – зачарованно пробормотал Лёха, разглядывая пазы, в которых и утопали эти самые «шипы».

Хотя с «шипами» он поторопился. Скорее, они напоминали ключи – тонкие рельефные пластины явно входили в какие-то механизмы внутри пазов.