Древний элемент
Шрифт:
– Аарон, успокойся. Мой товарищ торгует не только запрещенной литературой, просто она иногда у него бывает. В своей основной части его коллекция весьма законна. Но в целом, да, я крышую одного преступника, не очень-то и опасного, чтобы ловить самых кровожадных убийц, которые только могут быть в этом городе.
Аарон не ответил. Он просто стоял и сверлил Драконта пристальным гневным взглядом. Огоньки его зеленых глаз угрожающе подрагивали.
– Слушай, если ты против, то я пойду к нему один. Можешь по окончании следствия меня уволить, но его я не подставлю, – первым разорвал
– Черт, старый ты хрен, в могилу меня сведешь раньше времени! Пойдем, ничего я твоему товарищу не сделаю, – наконец согласился Аарон, вот только злость в его голосе никуда не пропала.
Осведомителя Драконта звали Деофен. Его лавка располагалась на рынке идей. Многие маги, вместо того чтобы заниматься земледелием или ремеслом, занимались производством новых идей и знаний. Колдуны изучали силы природы, изобретали новые заклинания, модифицировали волшебные товары и принадлежности. И на все эти новые знания и идеи признавалось право собственности, как на любую иную вещь. Чтобы идея охранялась законом Республики, личность автора и его первенство не должны вызывать сомнения у общественности. Поэтому в большинстве случаев волшебники, которые придумали что-то новое, старались внедрить свои идеи в производство, применить их, чтобы о них узнал наиболее широкий круг лиц.
Те, кто владел собственным предприятием, проблем с этим не испытывали. Но некоторые маги не имели возможности применить свои идеи на практике, они просто торговали ими. Для торговцев идеями существовал специальный торговый квартал – рынок идей. Там торговали книгами, свитками заклинаний, формулами новых чар, схемами и чертежами колдовских принадлежностей. На рынке идей работало отделение республиканского казначейства, которое облагало налогом продаваемые товары и выдавало свидетельства торговцам на принадлежащие им идеи. Благодаря таким свидетельствам торговцы идеями и знаниями могли обратиться в суд за защитой плодов своего творчества, даже если они были неизвестны широкой общественности.
Рынок идей считался элитным кварталом, он располагался недалеко от центра города. Город Вотар был огромен. Маги-республиканцы умели строить дома в десять, а то и пятнадцать этажей. Но это еще цветочки. В самом центре столицы стояла гигантская башня, взмывающая ввысь почти до облаков. В этой башне располагалась республиканская палестра, высокий суд, гелиэйя, Народное Собрание, Высокий Университет и дома самых именитых граждан Республики. В общем, эта башня была средоточием власти и власть имущих. Все остальные кварталы города, как лепестки ромашки, располагались вокруг этой башни. Привилегированными считались те, которые располагались вблизи башни.
Увы, несмотря на то, что для того, чтобы добраться до лавки Деофена, следователям необходимо было всего-навсего спуститься с башни и чуть-чуть потолкаться, дорога заняла около получаса. Конечно, так как Драконт и Аарон шли вдвоем, а не в составе эскорта республиканской армии, им никто уступать дорогу не был обязан. Собственно говоря, поэтому они и потратили так много времени.
Прямо перед носом следователей дверь лавки распахнулась, и из нее вылетел какой-то паренек. Вернее, не вылетел, а его оттуда выкинули. На пороге сразу возник худощавый дедок с жиденькой белой бородкой и, как у Драконта, черными глазами.
– Еще раз тебя увижу, тварь, задницу тебе надеру! – Судя по всему, несмотря на свой хилый вид, это именно этот дед выкинул взашей парня. – Эй! Воин, сюда, держите вора! – Деофен увидел Аарона, который шел чуть впереди Драконта.
– Это он? – с явным недоверием спросил Аарон. То, что у торговца были черные глаза, могло означать только одно – он еще смолоду пристрастился к черной магии. Этот факт лишь усилил недоверие Аарона. Драконт же в ответ на это лишь кивнул и направился к Деофену, приветственно разведя руки.
– Драконт? Лысый ты черт! Сколько лет, сколько зим! – два черноглазых мага обнялись. – Какими судьбами? Пришел что узнать или так, водочки попить?
Молодой воришка, недолго думая воспользовался моментом и смылся куда подальше, пока до него не было никому дела.
– Ну вообще, узнать кое-что, но, если ты нальешь, не откажусь, – усмехнулся Драконт.
– А этот с тобой? – недоверчиво кивнул на Аарона Деофен.
– Да, он со мной, – кивнул детектив.
– А, проходите, – торговец сразу же посуровел и скрылся в своей лавке.
Следователи зашли следом за ним.
– Перерыв! Все на выход! – рявкнул Деофен. Он всегда был таким раздражительным и крикливым.
Те единственные два покупателя, которые были в тот момент в магазине, неторопливо направились к выходу.
– Что сделал этот паренек? – поинтересовался Аарон.
– Сейчас в колледжах набор новых слушателей. Некоторые пацаны приходят и нахаляву списывают с моих книг, чтобы сдать вступительные экзамены. – Деофен, похоже, был сегодня не в самом лучшем расположении духа. – Задолбали уроды!
– Ясно, понятно.
Несмотря на то, что Аарон возглавлял войска расследований, которые в том числе ловили плагиаторов на рынке идей, он был из тех людей, которым были ближе более материальные сущности. Как правило, он просто абстрагировался от дел тех его подчиненных, которые специализировались на такого рода преступлениях, всецело доверяя их профессиональному мастерству. Поэтому не было ничего удивительного в том, что он не сразу понял, в чем же провинился нерадивый паренек.
– Драконт, мы же договорились, что ты приходишь ко мне один! – Деофен вдруг рявкнул громче прежнего, как только дверь за уходящими покупателями закрылась.
– Деофен, успокойся. Я бы не пришел не один, если бы на это не было веской причины. И вообще, я сейчас главный республиканский следователь, так что могу гарантировать тебе, что никто тебе ничего не сделает.
– О, тебя повысили?! – Похоже, гнев Деофена от такой неожиданной новости резко утих.
– Временно, правда, но все же, – улыбнулся Драконт. – Но я тебе все равно гарантирую, что все, что мы здесь увидим и услышим, останется между нами и никто тебе ничего не сделает.
– Я очень на это надеюсь, но недоверчивый взгляд твоего товарища как-то меня не особо радует.