Древний Рим
Шрифт:
Таково было положение, когда императорский наместник провинции Фракии пригласил на пир в свой дворец в городе Марцианополе двух готских вождей. Почётная стража, сопровождавшая их, осталась у ворот дворца до окончания пира. В город, чтобы закупить провизию, попытались войти и некоторые другие готские воины. Но по приказу наместника, в город они не были допущены. Возмущённые готы взялись за оружие, началась свалка. Наместник предательски приказал солдатам перебить почётную стражу своих гостей. Весть об этом новом злодеянии быстро долетела к готам, стоявшим у городских стен. Долго сдерживаемое возмущение прорвалось.
Готы выступили во всей Фракии и Мезии. К ним присоединялись колоны, рабы, поселенцы из варваров, рабочие рудников Фракии.
Своим главнокомандующим повстанцы избрали Фритигерна, который показал себя энергичным организатором и храбрым воином. Восставшие захватывали одно за другим селения и имения Фракии и Мезии. Им помогали местные жители, которые вступали в их ряды. Готы освобождали рабов, колонов и вместе с ними вспахивали отнятые у богачей земли. Нередко в богатых домах готские воины встречали своих проданных в рабство жён, детей, друзей, товарищей. Слушая их рассказы о гнусных издевательствах и жестокостях, которые они претерпели, восставшие клялись отомстить. Захваченных господ, рабовладельцев, готы обращали в рабство, чтобы те на себе испытали всё, чему они подвергали своих беззащитных невольников.
Два года не мог император Валент собрать войско для решительного сражения. В боях, которые вели с восставшими его полководцы, готы одерживали победы, и большая часть римских солдат переходила на их сторону.
Наконец, собрав шестидесятитысячную армию, Валент подошёл к городу Адрианополю. 9 августа 378 г. н. э. выстроенные в боевой порядок войска Валента двинулись навстречу готам. День был знойный, дороги трудные. Когда римские солдаты увидели телеги, которыми был огорожен лагерь восставших, они уже были сильно утомлены и измучены жаждой.
Началось ожесточённое сражение. Восставшие бились с невиданным мужеством. Раненые, умирающие, они продолжали наносить врагам удары кинжалами и тяжёлыми дубинами. Солдаты Валента, теснимые со всех сторон, ошеломлённые натиском всё прибывающих отрядов, истомлённые жарой, жаждой и голодом, ослеплённые поднятой готской конницей пылью, начали отступать. Вскоре отступление превратилось в беспорядочное, паническое бегство. Более 40 тыс. солдат и сам император Валент пали на поле битвы. Остатки его войска с трудом добрались до Адрианополя.
Теперь под властью восставших оказались две области — Македония и северная Греция, и перед ними открылся путь к столице империи — Константинополю. Ужас охватил богатых и знатных сенаторов и чиновников.
Движение разрасталось. Восстали все придунайские области. На западе отряды повстанцев приближались к границам Италии, а на востоке армия Фритигерна была уже в виду Константинополя. Она, правда, не могла взять этот превосходно укреплённый город, но его окрестности, застроенные роскошными виллами константинопольской знати, были в её руках.
По требованию напуганной знати император Запада Грациан стал искать человека, который мог бы успешно бороться с восставшими. Его выбор пал на Феодосия. Грациан объявил Феодосия новым императором Востока.
Феодосии оказался хорошим полководцем, а главное, хитрым дипломатом. Он всеми способами боролся с повстанцами. Его задачу облегчало то, что после смерти Фритигерна среди готских вождей начались раздоры. Феодосии некоторых из них старался привлечь на свою сторону богатыми дарами, высокими придворными должностями, лестью и почестями.
Один из готских вождей не только сам перешёл на сторону Феодосия, но старался настроить и своих соплеменников в его пользу. В результате этой политики, спустя пять лет после Адрианопольской битвы, между готами и Феодосием был заключён договор, по которому готам предоставлялась часть земель в малой Азии. Император обязался снабжать их зерном и скотом, освобождал от всех податей и повинностей. Готы подчинялись только своим племенным вождям и военным командирам. За это они должны были выставлять 40 тыс. солдат. Готские солдаты получали право носить золотое ожерелье и пользоваться разными привилегиями.
Однако большая часть готов не желала примириться с императором. Вместе с местными колонами и рабами продолжали они вести партизанскую войну против Феодосия, богатых землевладельцев и своих соплеменников — предателей. Лишь с большим трудом были подавлены повстанцы. Свою победу Феодосии ознаменовал тем, что крестьян и арендаторов Фракии, до того пользовавшихся некоторой свободой, он обратил в зависимых колонов.
Но напрасно прославляли искусные ораторы победу Феодосия. Только опираясь на войско готов и подкупая их вождей, он мог надеяться держать в повиновении народ. А среди готов постепенно крепло движение против империи. Они считали, что следует возобновить войну и попытаться добиться новых успехов. И более дальновидные люди говорили, что настанет день, когда новые союзники римлян снова соединятся с римскими колонами и рабами; тогда наступит конец тысячелетнему господству Рима над порабощёнными народами.
Падение «вечного города»
Некогда могучая Римская империя, давно уже находилась в состоянии глубочайшего упадка. Варварские племена, прежде не осмеливавшиеся переходить очерченные оборонительным валом границы, ныне опустошали провинцию за провинцией. Варварам горячо сочувствовали угнетённые рабы, колоны, разорённые крестьяне. Они сами то тут, то там поднимались с оружием в руках против своих угнетателей — крупных землевладельцев, государственных властей.
Слабые и ничтожные люди сидели на императорском троне. Они были императорами лишь на словах. У них не было никакой власти. Истинная власть фактически перешла к командующим войсками. Эти командующие большей частью были не римлянами, а варварами, находящимися на римской службе. Солдаты также набирались из варваров. Франки, сарматы, готы, служили в римских легионах.
Выродившиеся аристократы Рима были заняты только погоней за богатством и собственными удовольствиями. Они не хотели видеть, что враги всё больше теснят империю и что их собственные подданные встречают врагов, как освободителей. Они не могли понять, что разноплемённые варварские войска стали теперь единственной военной защитой империи. Римская знать негодовала по поводу того, что варвары захватили лучшие должности, и старалась устранить их от власти. Императорский двор сделался местом бесконечных доносов, интриг, заговоров, убийств из — за угла.