Шрифт:
ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА
Все живое смертно! Это истина, с которой не может примириться разум. Именно разум! Ибо разум познал бесконечность времени и, познав его, содрогается от ужаса перед бесконечным Ничто, которое снедает его в его кратковременном пути, с которого, он не может отвернуть, зная при этом, что каждый шаг приближает его к этому всепоглощающему Ничто и ничто не может отвратить его встречу с ним. Как бы нас не отвлекали повседневные заботы, волнения, радости, — мысль о смерти, она неизбежно снова и снова приходит к нам. К каждому из нас по-разному: к одним — неся неудовлетворение от несделанного, несовершенного, к другим — с острым чувством утраченного, к третьим — с щемящим животным страхом, от которого хочется куда-то спрятаться, подобно тому, как ребенок прячется на груди матери. Но всех, даже самоубийц, решивших покончить счеты, с жизнью, чтобы уйти от Реальности; героев, сознательно жертвующих ею во имя идеалов, — всех без исключения посещает великий страх перед небытием. Только одни побеждают его отчаянием, другие — душевным порывом самопожертвования.
Как только человек стал достаточно разумным, чтобы познать странность нашего мира и ожидающего его Ничто, он, чтобы сохранить свою психику от вечного страха перед ним, изобрел религию и мир потусторонней вечной жизни. Не буду утверждать, что только один страх перед неизбежным породил религию, но все-таки он играл, да и играет по сей день основную роль в создании человеком Всемогущего Защитника и Спасителя. Чем в данном случае человек отличается от малолетнего ребенка, для которого этим защитником является мать?Бессмертие. Если оно и возможно, то оно не даруется, а создается. Человек должен сказать себе: я человек, я одинок в этом мире, и моя судьба зависит только от меня! Я хочу жить, хочу бессмертия не только роду человеческому, но и себе лично. Но я смогу, может быть, добиться бессмертия, если мое бессмертие будет целесообразно. В том случае оно будет целесообразно, если мое бессмертие будет так же необходимо всему тому, что меня окружает, как и мне самому. Следовательно, надо искать такого бессмертия, которое не только даст мне все блага вечной жизни, блага неущемленные, но полноценные, с удовлетворением всех моих человеческих потребностей, как духовных, так и чисто биологических, но не только не принесет неудобства и вреда окружающему меня миру, а станет ему столь же необходимым, как и мне самому. Возможно ли это? Что я могу взамен предложить природе и Космосу? Только свой разум. Но если эта сделка еще не совершается, значит, товар мой еще не настолько качественный! Вот в чем суть вопроса. Не лежит ли ответ на него в самом разуме, в его развитии? Но каком? Развивается ли разум поступательно, или же он должен проходить стадии, каждая из которых отличается от всех предыдущих? Стоп! Стадии… Нет ли здесь коварства судьбы? Ведь я, человек, даже в обмен на бессмертие не хочу терять ничего человеческого: ни своих эмоций, ни радости, ни доброты, ни жестокости, ни гнева, ни любви, ни страдания, ни наслаждения. Пусть все мое останется со мною! Я хочу жить вечно и не уставать от жизни, не терять желаний. Только в этом случае я останусь человеком. Как это все соединить? Как достичь бессмертия, отдавая, но ничего не теряя?Человечество в своем развитии идет по запутанному лабиринту. Впереди его ждет неизвестное. Тупик или выход? Можно ли сейчас понять, куда мы идем? Ведь выход один, а тупиков великое множество! Какой же путь предпочесть? Вновь всплывает слово целесообразность. Если человечество живет только для себя, целесообразно ли оно? Мы существуем в Великой Самоорганизующийся Системе, именуемой Космосом. Космос в переводе обозначает порядок. Но порядок не создается сразу. Он возникает из Хаоса, и, раз он существует, следовательно, он развивается. Кто мы, носители разума, в этой огромной системе? Никому ненужные паразиты, живущие только для себя, или же этап и часть развития этой системы? Если мы сможем когда-нибудь ответить на этот вопрос, то мы ответим и на вопрос — целесообразно ли будет наше бессмертие в этой большой системе.Часть 1
«ОСТРОВИТЯНИН»
200 ЛЕТ СПУСТЯ
Его разбудил шум прибоя. Он лежал на песке у самой воды, совершенно голый. Волны разбивались о прибрежные скалы, и остатки их, пенясь
— Вернулся, — шептали губы жены. — Милый мой…
Она, прильнув к нему всем телом, страстно целовала его в губы, затем, уткнув лицо в его плечо, заплакала счастливыми слезами.— Постой, — наконец сказал он, — никак не соображу. Где мы с тобой находимся? И потом… — он боялся произнести это, — прошло 200 лет по земному времени…
Она молчала, только счастливо всхлипывала.— Понял! — закричал он. — Ты тоже летала в космос! Но когда?
— Сергей вспомнил, что последняя радиограмма, полученная с Земли звездолетом, сообщала о готовящейся экспедиции в созвездие Стрельца, но он и не представлял, что в ее состав может войти его жена. Потом, такая невероятная случайность — вернуться назад в одно и то же время.
— Да, мы стартовали через два года за вами в созвездие Стрельца, — сказала Ольга. — И вернулись недавно.
— А что это за местность?
— Я не знаю, — она засмеялась. — Я знаю только, что ты здесь и это наш дом. Я ничего не помню. — Ольга снова счастливо засмеялась.
— Пойдем, — она потянула его за руку.
— Куда?
— Все равно.
«Дом…» — подумал он. Когда-то ему хотелось вот так пожить на берегу моря, лучше всего на острове, вдвоем с Ольгой. В детстве он много раз перечитывал «Таинственный остров», и долго потом этот остров был его затаенной мечтой, мечтой, которая, он знал, никогда не осуществится, но всегда бывшей для него какой-то второй реальностью, которая, впрочем, не мешала ему.Они медленно подымались по склону холма. Могучие стволы кедров и сосен постепенно окружали их со всех сторон, под ногами хрустели сухие ветки. Послышалось тихое журчание, и они вышли к ручью, который, извиваясь, бежал между деревьями. Вода в ручье была холодной и прозрачной. Захотелось пить.«Там дальше должно быть озеро», — подумал он. И действительно, вскоре стволы поредели, и они вышли на опушку, за которой расстилалось большое озеро. Ручей вытекал из него с высоты около пяти метров. У самого берега стоял деревянный двухэтажный коттедж, именно такой, какой ему хотелось когда-то иметь.Они подошли к дому и поднялись на крыльцо. Дверь была открыта. Они вошли и очутились в просторном холле.— Есть кто-нибудь! — крикнул он, не надеясь почему-то получить ответ. Он уже знал, что дом принадлежит ему.
Осмотр дома занял полчаса. Здесь было все, что только можно желать. Библиотека, заставленная дубовыми шкафами с книгами, кабинет, спальня, ванная, современная кухня. Обставлен дом был со вкусом, старинной, XIX века мебелью, причем вещи казались чем-то давно знакомым, во всяком случае они отвечали его представлению об удобстве и красоте. В холле стоял большой холодильник. Открыв его, он обнаружил бутылку шампанского, банку икры и много другой снеди. Все было в таком виде, как-будто только что туда положено.Позавтракав (это можно было назвать завтраком, так как было около восьми часов утра), Сергей с Ольгой хотели было пойти на берег озера, но в это время стена холла, не имевшая дверей и не заставленная мебелью, засветилась, и на ней появилось объемное, изображение человека. Это был мужчина лет пятидесяти в сером, спортивного покроя костюме. Он приветливо улыбнулся Сергею, не замечая почему-то Ольги.— Доброе утро, профессор, — обратился он к Сергею. — Как вы себя чувствуете? Добро пожаловать на Землю!
— Спасибо, — ответил Сергеи. — С кем я говорю, кто вы?
— Николаи Владимирович Кравцов. Я старший научный сотрудник института сверхсложных систем. Но это не важно. У вас, конечно, масса вопросов. Давайте их, но не спешите, все постепенно. Сначала разрешите передать вам благодарность Академии наук за ценные результаты вашей экспедиции. Академия поручила вам передать, что в ближайшем будущем на открытую вами планету будет послана специальная экспедиция.
— Каким образом? Ведь материалы экспедиции почти полностью погибли во время катастрофы.
— Мы сняли мнемофильм с вашей памяти. Если хотите, я вам продемонстрирую.
На экране появилось изображение первой высадки на Счастливую. Затем его сменили другие кадры разведки в пурпурных скалах, возвращения, наконец, момента катастрофы. Сергей видел своих товарищей, погруженных в анабиозные ванны, когда он помогал капитану корабля отнести почти недвижимые их тела в анабиозный пункт. Затем над ним склонилось лицо капитана, и все исчезло. На экране снова появился Кравцов.