Древо жизни. Книга 1
Шрифт:
– Вполне возможно, если они смогли снять с тебя мнемофильм, то и могли ввести необходимую для работы с компьютером информацию.
– Все равно здесь много странностей!
– Не будем пока об этом думать! Все со временем разрешится!
– Но я не хочу быть подопытным кроликом, – возмутился Сергей.
– А что ты сделаешь? А потом, согласись, что клетка, я имею в виду этот остров, для кролика просто шикарна!
– Да! Ты права. Остров поистине прекрасен. Если хочешь, мы как-нибудь пойдём на его южный берег. Помнишь то фантастическое нагромождение скал, гротов?
– Лучше взойдём на гору, – предложила Ольга, – нам не мешало бы осмотреть сверху все его окрестности.
– Хорошо! Мы это сделаем в ближайшие дни. А тебе не хотелось бы вернуться в большой мир, снова быть среди людей?
– Зачем… Мой мир здесь… рядом с тобой и дочкой. Оля, Оленька! – внезапно закричала она, поднявшись, – вернись сейчас же!
Голова ребёнка виднелась среди обнажённых отливом валунов метрах уже в тридцати от берега. Сергей вскочил и, проваливаясь ногами между скользкими камнями, побежал к ребёнку.
Дочь, визжа и смеясь, пыталась увернуться, но он быстро поймал её, взял на руки и отнёс к матери.
На второй день Сергей с утра принялся за работу. Что-то не получалось. Сергеи встал, походил по комнате, зачем-то вышел на веранду. Начало светать. Лес ещё стоял тёмный. С озера доносились всплески играющей на рассвете рыбы. Снежная вершина горы Франклина, так назвал её Сергей в память о своей любимой и детстве книге, уже была озарена лучами невидимого пока солнца.
Сергей вернулся в кабинет и стал перечитывать вчерашние записи. Постепенно он почувствовал знакомую волну возбуждения. Итак, многомерность времени. Пусть это пока бред! Интересно, к чему он приведёт… Расчёты Ольги верны… Следовательно, точка в одном измерении может вмещать в себя… Время может суживаться до бесконечности и одновременно существовать в бесконечно большой размерности… и в этом бесконечно малом интервале взрывающейся Вселенной образуются звезды и планеты, развивается разум, чтобы погибнуть в новом взрыве и возродиться вновь… и так до бесконечности… и эта бесконечность – мгновение…
Сергей встал из-за стола. Выключил компьютер. Солнце стояло уже высоко над лесом. Слышно было, как на кухне Ольга готовила завтрак. Сергей вышел из дому и углубился в лес. Возле опалённой солнцем сосны стоял гигантский муравейник. Десяток красных больших муравьёв тащили по его склону жирную зеленую гусеницу. Сергей взял тонкий прутик и тронул гусеницу. Сейчас же два муравья, присев, приняли угрожающую позу, остальные побежали по прутику. Сергей осторожно положил прутик и пошёл дальше.
«Древние, – думал он, – как мудры они. Уран – пространство, Гея – материя, Хронос – время. Уран и Гея, материя и пространство породили Хронос – время. Великий Крон оплодотворяет Гею-материю, порождает племя титанов и богов, звезды и планеты, жизнь и разум… Как могли они это знать?! Как могла эта догадка родиться в их детском сознании? Хотя… что мы знаем о разуме? Какие тайны хранит он в себе о нас самих? Нет ли там, в мозге, скрытого аппарата сверхразума, работающего по совершенно другим законам логики, закрытого от сознания? И прорывы этого сверхразума в наше сознание создают гениальные озарения? Сократ, Христос, Будда, Лобачевский, Менделеев, Эйнштейн – не были ли они людьми, у которых, выражаясь техническим языком, перегорел защитный экран? А если найти способ снимать этот экран?..
…Но будет ли счастливо от этого само человечество? Созрело ли оно для того, чтобы стать сверхразумным… Не таится ли в этом смертельная опасность?»
Лес, чем дальше, становился гуще. Толстые стволы деревьев, переплетённые лианами, преграждали путь. Лучи солнца едва проникали сквозь гущу листвы и ложились на землю лёгкими бликами.
Сзади послышался шорох. Сергей быстро обернулся. На тропинке стояла девушка. Длинные золотистые волосы спадали ей на плечи, закрывая обнажённую грудь. Широкая косая повязка едва прикрывала её стан, почти полностью обнажая правую ногу. Стройные, с золотистым загаром ноги были обуты в лёгкие сандалии, закреплённые на голенях кожаными ремешками. Её зеленоватые, широко раскрытые глаза со страхом и любопытством смотрели на Сергея.
Сергей от неожиданности зажмурился и невольно покрутил головой, как бы стряхивая с себя наваждение. Когда он открыл глаза, тропинка была пуста.
Прошло три месяца. Чувство странного возбуждения, охватившее Сергея после встречи с незнакомкой, постепенно улеглось. Сергею стало казаться, и он вскоре почти убедил себя в этом, что юная лесная нимфа с зелёными глазами, встретившаяся ему на тропинке леса, – плод его воображения и усталого мозга. Он был доволен собой, что ни слова о случившемся не сказал Ольге. Постепенно насторожённость покинула его. Если вначале присутствие, как он подумал, людей на острове его обрадовало, то потом он стал опасаться неожиданностей, связанных с этим, тем более что наряд лесной нимфы был более чем странен. Испытывая двойственное чувство желания встречи и одновременно опасения её, он часто углублялся в лес, держа наготове заряженный карабин, но, кроме диких кабанов и оленей, не встречал никого в своих лесных прогулках.
Ещё раз проверив свои записи и расчёты, он переписал их все начисто, пронумеровав, как положено, последовательно уравнения, и стал ждать связи с Кравцовым.
И все же встреча, если это была встреча, а не плод воображения, взволновала Сергея, и это волнение каким-то образом передалось Ольге. Сергей замечал на себе украдкой брошенные, тревожно-вопросительные взгляды жены. Ольга стала раздражительной, но эта раздражительность проявлялась только на дочери и имела естественное объяснение. Девочка поразительно быстро развивалась. Она уже самостоятельно читала детские книжки, найденные в библиотеке, но была страшно непоседливой и вечно куда-то пропадала. Её можно было найти в самом неожиданном и неподходящем месте: то на чердаке дома с неизвестно откуда появившейся кошкой, то на дереве, и было страшно смотреть, как она, по требованию матери, слезала с высокого ствола росшего возле самого крыльца развесистого дуба.
– Девочке нужна сестричка или братик, – категорически заявила наконец Ольга Сергею, стоявшему на крыльце и наблюдавшему, как дочь тщетно пытается одеть кошку в платье куклы. Платье явно было меньше требуемого размера. Кошка отчаянно мотала головой и пыталась лапами сорвать предлагаемую одежду.
Сергей, продолжая наблюдать за дочерью, молча обнял правой рукой плечи Ольги, привлёк её к себе и прижался губами к её виску. Только сейчас он заметил, что волосы Ольги, ранее светло-пепельного цвета, приобрели золотистый оттенок.
– Мы, кажется, покрасились? – шутливо, с лёгкой иронией спросил он.
– Мне показалось, что тебе так больше понравится, – ответила Ольга.
Сергей покраснел.
– С чего ты это взяла? – спросил он.
– Сама не знаю, скорее, чувствую…
– Что же ты чувствуешь? – шутливо, но с внутренней насторожённостью спросил Сергей.
– Чувствую, что ты стал как-то дальше… Ты перестал замечать меня, – продолжала она. – Тебя что-то постоянно беспокоит.
– Ну, естественно, беспокоит длительное отсутствие связи с Кравцовым. Я хочу передать ему расчёты, а он не появляется…
– Нет, милый, это не то беспокойство. Это совсем другое. Я, не забывай, женщина и чувствую, какого рода беспокойство у мужчины, особенно у мужчины любимого и единственного.
– Ты моя любимая и ты моя единственная, – Сергей крепче обнял плечи жены.
Ольга повернула к нему лицо и, глядя снизу вверх, в самую глубину глаз, сказала:
– Достаточно быть любимой… а единственной… это не так важно… Что бы ни случилось, – продолжала она, – я хочу иметь от тебя ещё ребёнка…
– Милая, но что может случиться? Все, что могло с нами случиться, уже случилось. Мы побывали на далёких планетах и встретились вновь, как ни невероятна была эта встреча. Там, на Счастливой, и ещё на одной планете, – Сергей внезапно остановился. – Странно, – задумчиво сказал он. – Очень странно! Я вдруг вспомнил, что Счастливая была не одной-единственной планетой, где побывала наша экспедиция… Но я больше ничего не помню… Постой, постой… Не может быть!