Дриблинг безликих
Шрифт:
— Нет. — Лесик совсем погрустнел. Как ребенок, которого и правда отругали, заставив поверить в собственную виновность.
— Сами решите, рассказывать ли Цельному. Я вам не указ. Выжженный пол спишите на издержки учебного процесса. Если профессорский состав что-то предъявит, ссылайтесь на меня. Под мою ответственность. — Грегори наклонился и легонько хлопнул Аркашу по плечу. Девушка мгновенно вскочила. — Сириус, на перерыве к Турнирному Дому ни ногой. Никаких вмешательств в жеребьевку. Теньковская, за мной.
Аркаша со всех ног кинулась за старостой. В наступившей тишине ее шаги слышались особенно отчетливо.
За пределами аудитории Грегори замедлил шаг, чтобы Аркаша сумела с ним поравняться.
— Чего зашуганная такая?
— Страшно было.
— Из-за активации сферы?
— Неа... Из-за тебя.
Черты лица юноши смягчились. Усилием воли он даже сумел выдавить пресную улыбку.
— Я ничего страшного не совершил.
— Ну как бы... Моралочку всем отдавил.
— Моралочку... пф... — Грегори завернул к стене и прислонился к выступу у окна. Подождав, пока Аркаша, виновато щурясь, подойдет поближе, он тихо произнес: — Я же просил ограничить контакты с магами. Всех вас, членов команды, просил.
— Просто занятия соединили. Профессор Эльблюм настаивал на дружеском взаимодействии. И... ребята из Мимозы не виноваты. Они помочь хотели с обучением.
— Я в курсе. Не зря же выволок Лесика наружу для расспросов. — Грегори провел рукой по волосам и придержал их на макушке, полностью обнажив лоб.
«Глаза красные. Плохо спал ночью?»
Если бы чувство вины могло сжечь, Аркаша давно бы уже превратилась в жалкий уголек.
— «Персиковый рогалик». — Грегори дернул головой, указывая на кроху Момо, ютившегося в «лодочке» из девичьих рук. — В прошлый раз ты говорила о нем? Причина вашего конфликта с Ваниль, из-за которого вы с Пятнашкой разнесли столовую к чернявой бабуле?
— Угу.
Скачок с темы на тему чувствительно поскоблил по Аркашиным нервам. Однако он был неизбежен.
— Стоило сразу догадаться. — Взгляд старосты прогулялся по тихому коридору и устремился в том направлении, откуда они только что пришли. — Интерес Ваниль к Ровену мне известен. Вот только я никак не ожидал, что кто-то еще заинтересуется им. И уж тем более не ждал такого от тебя, Теньковская.
Когда ничего умного мозг построить не в состоянии, лучше смолчать. Чем Аркаша и занялась. И, надо заметить, с большим успехом.
— Твоя версия. Кратко. Почему Ваниль швырнула в тебя сферу? К тому же решилась намешать в ней гремучую смесь из нескольких заклинаний.
— Она требовала отлипнуть от Момо. Я сказала, что он мой.
Над краткостью пояснений Аркаша постаралась и к поставленной задаче подошла серьезно. Но расслышав собственные слова, крайне смутилась.
Смущение не обошло и Грегори. Он прижал пальцы к очкам, грозя вдавить их в самый череп.
— У меня такое ощущение, что я вообще не должен присутствовать при подобном диалоге. А уж быть его частью — и подавно.
Растерявшись уже сотый раз за день, Аркаша попробовала издать что-то вроде сочувственного возгласа. Но вдохновения не хватило, и инициатива стухла на старте.
— Прости. Ее требование меня разозлило. И я ляпнула фигню. Я раньше ни за кого не соперничала. И не знаю, как правильно. Надо откусить ее носик?
Без воспоминаний о Лакриссе и ее ревнивых угрозах во время праздника не обошлось. Кажется, она еще грозилась что-то сотворить с Аркашиными волосами.
— Не надо. Ни у кого. Откусывать носы. Не надо. Совсем не надо. У Лакриссы научилась?
«Какой догадливый», — восхитилась Аркаша.
— Разве у вас с Шарора не тайные отношения? — Грегори с трудом отодрал оправу очков от кожи и бесшумно ойкнул.
— Так и есть. — Она покачала мини Момо в «лодочке». Монстрик раскинул ручки и забавно зашатался. — Но когда посреди столовой у всех на глазах со щеки что-то слизывают, это невольно привлекает внимание. Вот Ваниль и... разъярилась. Слегка. Ты ведь тоже тогда присутствовал. Когда Момо... ну... задействовал свой... язык.
— Мне действительно сложно вести этот разговор. Ну, реально до жути трудно. — Грегори нащупал край подоконника и тяжело опустился на него.
— Ты же сам спросил. — Девичье лицо срочно захотело запунцоветь. Хотя всего полминуты назад беседа держалась на уровне комфортной нормы.
— Чересчур много информации. Боюсь, ее мне не переварить. — Грегори посмотрел через плечо — на залитую солнечным светом рощу снаружи. Наверное, обдумывал, что неплохо бы совершить побег из этого адского места. — Так или иначе, ничего не могу тебе посоветовать по поводу девчоночьего соперничества.
«А не этим ли обычно грузят дети своих родителей? — Любопытство быстро одержало победу и оттеснило бесполезную робость. — Просьбами. Страхами. Дурацкими и порой жутчайше смущающими вопросами».
При общении с Ольгой Захаровой о таком невозможно было и помыслить. А сейчас существовала отдача. И важность заключалась не в ясности и правдивости ответов, а в самом старании собеседника тщательно выслушать всю ее суетливую и глупую болтовню.
А еще чувствовалось доверие. Не воображаемое, а настоящее.
Комфортное, вдохновляющее.
— Я постараюсь больше не встревать в конфликты с Ваниль, — пряча улыбку, пообещала Аркаша.
Не хотелось и дальше мучить Грегори. Староста ведь честно пытался вникнуть даже в неловкие вопросы. И не отмахивался. Не отстранялся. Сжимал зубы и брел вперед через непонятное и смущающее.