Друг по четвергам
Шрифт:
Пробило три часа. Они вымыли посуду, убрали на кухне и в гостиной. Джон, насытившись полной тарелкой мяса с гарниром и салатом из фруктов и сливок, теперь мирно спал в комнате у матери. Клэр смотрела телевизор, а Винни в спальне наблюдала за тем, как Мэгги собирается в гости. В зале Эдди сказал Ханне:
– Что ты собираешься делать до чаепития? Небось, тебе нужно идти.
– А ты?
– Я скажу тебе, что собираюсь делать, Ханна, – хочу полежать в тишине в ванне. Ни разу не слышал, чтобы здесь было так тихо. Можно подумать, дом опустел.
– Ну, в таком случае я пойду наверх, посижу
– Ей это понравится, Ханна. Точно. – Эдди кивнул. – Признаюсь тебе кое в чем по-тихому, Ханна. Никогда не говорил этого раньше, но знаю – это правда. Она здесь скучает. Джейни хорошая мать, и нельзя представить себе жены лучше, но она скучает. По тебе. По другим своим близким. Ведь Джейни здесь общается только с такими как я.
Ханна быстро добавила:
– Ну, все могло сложиться намного хуже, поверь мне, Эдди. Просто чертовски хуже.
Эдди засмеялся.
– Забавно слышать, как ты ругаешься, Ханна. Нельзя, чтобы дети услышали, а то для них это будет навроде индульгенции повторять такие слова. Мило с твоей стороны уверять, что могло быть и хуже, но я тоже знаю, о чём говорю. Джейни не воспитывалась среди людей моего пошиба, а попала сюда, спустившись на ступеньку или даже две по социальной лесенке. Я помню, как она это сделала, и никогда не забуду. Я люблю Джейни, забочусь о ней и буду заботиться всегда. Знаешь что? Хотя она никогда не признавалась в этом, но ей бы наверняка понравилось, если бы дети, во всяком случае девочки, учились в какой-нибудь школе при монастыре.
– О, это просто, их же много поблизости.
– Думаю, для нашей мисс Мэгги уже поздно.
– Не думай так! Мэгги будет прыгать от радости, получив возможность развиваться, – это у неё в характере заложено. Почему ей так сильно захотелось пойти в тот дом сегодня? Да потому, что он большой и подружка наверняка им хвалилась. Как я понимаю, тут ты мог бы помочь. Ты же говорил о покупке жилища побольше, и у тебя есть деньги – знаю-знаю, что есть. Необязательно переезжать в другой район – подходящие дома имеются и здесь. Купи, а не арендуй, коттедж с садом. Знаешь что, Эдди? В детстве Джейни отличалась талантом к живописи, и он вернется к ней при наличии места и времени. И её время настанет. Но сейчас она прежде всего хотела бы для детей хорошего образования, какое есть у неё, что она усердно скрывает.
– Ага, вот здесь ты права, Джейни действительно усердно скрывает свою образованность. Надо об этом подумать. Не то чтобы я никогда не думал, просто рассматривал с другой стороны. Однако спасибо, Ханна, ты задала мне вектор. Прикинь, интересно совпало, что ты пришла сегодня и мы вот так потолковали. Между нами говоря, у меня появилась возможность заполучить дом на Грейндж Авеню – неплохое местечко, – но с моей колокольни видится, что мы будем торчать там как белые вороны, а мне не по нутру, когда на меня смотрят свысока. Господи! Терпеть этого не могу. Но учитывая твои слова, что ж, я знаю, что дом продаётся и уже довольно давно – цена-то завышена, – так что, думаю, к твоему следующему приходу у Джейни будут для тебя новости.
Надув губы и покачав головой, Ханна ударила кулачком в грудь Эдди и сказала:
– Поверю тебе на слово, Эдди, поверю тебе на слово. – Они улыбнулись друг другу.
Настал его черёд осторожно толкнуть её в грудь со словами:
– Уж поверь, что говорю, то и думаю. А сейчас кое-кому требуется ванна.
И Эдди отвернулся, напевая:
— Ты в теплой ванне вымоешь меня, после грязнули-дочки нальешь воды и мне, и стану я белее светла дня, белей побелки белой на стене...
Так мурлыкая себе под нос, он поднялся по лестнице, но раздался звонок в дверь; Эдди остановился и посмотрел на Ханну, а она – на Эдди, сказав:
– Иди, я сама открою.
Когда Ханна подошла к двери, то опешила от удивления и воскликнула:
– Ты? Как ты… Но зачем? О Боже!
– Что такое? – Эдди уже стоял рядом с ней, разглядывая высокого мужчину, застывшего на ступеньке.
– Я… я просто зашел за Ханной, – сказал мужчина. – Полагаю, вы её зять? – Дэвид переводил взгляд с одного на другую. – Мы должны были встретиться в городе, но я подумал, что ей вовсе необязательно туда ехать. Я… могу я войти?
Глава 6
Ханна и Эдди расступились, и Дэвид прошёл между ними в прихожую.
– Надеюсь, я не помешал? – спросил он.
– Конечно, помешали! Вам следовало сначала позвонить! – воскликнула Ханна и обратилась к Эдди: – Это… мистер Крейвентон.
– В самом деле? Давайте-ка закроем дверь, присядем и познакомимся поближе. Проходите сюда, пожалуйста.
Эдди провёл гостей в гостиную и добавил:
– Хотя не думаю, что нужно дальше представляться. Я прихожусь Ханне зятем, а она мне, выходит, – он ухмыльнулся, указав на Ханну, – свояченицей. Моя жена лежит наверху, страдает от радикулита, а я как раз собирался принять ванну после тяжкого труда на кухне; так что, пожалуй, я пойду, а вы как-нибудь сами договоритесь. Спущусь позже, Ханна.
Щёки Ханны горели, когда Эдди покинул комнату. Она посмотрела на Дэвида и язвительно заметила:
– Не думаю, что ваш поступок можно назвать особо умным.
– Я и не собирался умничать, но сразу понял, что если позвоню вам, мы встретимся не раньше четверга. Честно говоря, я не согласен был ждать так долго.
Ханна судорожно сглотнула и поперхнулась; Дэвид приблизился к ней, но услышал:
– Если хлопнете меня по спине, я вас ударю.
Он от души рассмеялся и сказал:
– Не сомневаюсь. Но что плохого в моем визите? Между прочим, мне понравился ваш зять. Могу ли я надеяться на знакомство и с вашей сестрой? И неужели мне не предложат чашку чаю или чего-нибудь в этом роде? Если бы мы находились в моей квартире, Питер уже принёс бы поднос с чаем.
– Ах, да, ваш Питер и ваша квартира. Можете сколько хотите иронизировать, но должна заверить, что если бы дверь открыла Джейни, она бы всё обставила иначе. Она такая. Эдди временами кажется невежей, а Джейни хоть и изъясняется просторечно, но это лишь наносное, и на самом деле она до сих пор прекрасно помнит, как следует принимать гостей по всем правилам.
– Не волнуйтесь, Ханна! Из того, что вы рассказали о своей сестре, я сделал вывод, что она наименее чопорная женщина во всем мире.