Другая история
Шрифт:
На второй день нас отправили выгонять садовых гномов. Я долго не мог понять, а зачем их вообще выгонять? Они же все равно вернутся на свои насиженные места. Этих достаточно зловредных гномов можно было уничтожить, но это действо было достаточно затратное, а можно было с ними договориться, что я считал более разумным. Гномы могли великолепно ухаживать за растениями в садах и брали плату молоком. Не так уж и дорого, учитывая, что с садом можно было вообще ничего не делать: первоначально отдать семена, а затем только наслаждаться урожаем. Но Уизли ничего подобного не делали. У меня создалось впечатление, что
А еще я узнал, что их называют «предатели крови». Это вообще как? Что значит подобное странное прозвище? В мое время ничего подобного не было. Как кровь можно предать? Чью кровь? Если свою, то это личное дело каждого, а чужую каким образом можно предать? Ответа я, как обычно, не получил.
Возможно, какие-то ответы я получил бы во Франции, но среди магглов это сделать было проблематично, а в магический квартал в Париже мы не ходили. Просто не захотели. Мне было интересно посмотреть на то, как изменился именно маггловский Париж, ведь именно у магглов изменения произошли настолько значительные, что я тихонько сходил с ума, пытаясь во всем разобраться. Так что двух недель мне хватило только для того, чтобы как следует нагуляться по Парижу. А еще, как оказалось, чтобы вывезти меня за границу, одного паспорта было недостаточно, нужно было разрешение от опекунов. Только вот оно у меня было. Подписанное теткой собственноручно и заверенное у нотариуса, правда, постфактум. А то, что оно было мастерски скопировано с разрешения о посещении Хогсмита, и слегка переделано, никого не взволновало и не вызвало никаких подозрений. У меня вообще закралось впечатление, что эту копию сделали без магии. Мастер отдал его непосредственно миссис Грейнджер, не сказав мне ни слова. Выяснилось все тогда, когда мы пересекали границу.
Я перевернулся на другой бок. Все мои попытки что-то узнать у Рона с треском провалились. Его не волновало практически ничего, кроме квиддича. Вот об этом он мог говорить часами, рассуждая о тактике и стратегии на квиддичном поле, что было мне не совсем понятно. Однажды я не выдержал и попытался остановить восторженный рассказ Рона о его любимой команде «Пушки Педдл».
— Рон, зачем ты мне об этом рассказываешь?
— Гарри, да ты что? Это же тактика, причем тактика ловца…
— Который в этом сезоне не поймал ни одного снитча, — закончил я за рыжего. — Зачем мне вдаваться в тонкости тактики, которая изначально является проигрышной?
— Да ты что? — Рон уставился на меня. — Гарри, с тобой все в порядке?
— Ну, конечно, в порядке, — я начал злиться, причем я злился на Гарри Поттера. Неужели он действительно был настолько ограниченным, что любое сворачивание в сторону от квиддича, бессмысленного героизма и еды вызывали такое недоумение? — Просто, может, мы рассмотрим тактику какой-нибудь другой команды, которая не на последнем месте находится? Это будет более полезно для меня, чтобы кубок школы наш был, — подозрительно смотрящий на меня Рон сразу же успокоился и продолжил прерванный разговор.
Я откинулся на спину, хочу поговорить с Гермионой. Когда мне стало не хватать общения с этой девушкой?
Тихонько поднявшись, я направился к двери. Может, мне повезет, и она еще не спит, тогда мы на цыпочках выберемся в сад, и я смогу выплеснуть все свое раздражение, а она меня успокоит. Гермиона могла это сделать, просто молча стоя рядом со мной.
Комната Джинни, в которой поселили Гермиону, находилась на этаж ниже, чем та, которую я делил с Роном, поэтому, стараясь не шуметь, я принялся спускаться по скрипучей лестнице.
Звук хлопнувшей входной двери и раздавшиеся голоса заставили меня пригнуться. Сердце колотилось как бешеное, но вместо того, чтобы вернуться наверх, я вытащил палочку и наложил на себя дезиллюминационные чары, обругав себя при этом за то, что не додумался до такого простого решения раньше.
Быстро спустившись вниз до одного из пролетов лестницы, с которой было еще плохо видно гостиную, но вот слышимость была отличная, я остановился прямо напротив неприметной двери, ведущей в кладовку, и сев на ступеньку, принялся слушать. Что-то в этом времени у меня развиваются очень неприятные стороны: тяга к подслушиванию, например.
— Мюриэль, я, конечно, понимаю, что ты любишь путешествовать вечером, но не в два часа ночи же? — Молли даже не старалась приглушить свой пронзительный голос. Интересно, она детей не боится разбудить? Или на комнаты какие-то заглушающие чары наложены, что вполне вероятно, так как никаких посторонних звуков я, находясь в выделенной мне комнате, не отмечал.
— Молли Пруэтт! — судя по тому, что голос по тональности очень похож на голос хозяйки дома, дама, прибывшая ночью, была ее родственницей. — С тех самых пор, когда ты вышла замуж за Уизли, ты стала просто невыносимой!
— Ты зачем приехала? Как обычно, оскорблять меня? — голос Молли стал тише и звучал устало.
— Вообще-то, я собиралась навестить Батильду, но решила на пару минут заглянуть к тебе, чтобы поинтересоваться, почему никто из мальчиков не навестил меня этим летом?
— Потому, что мы были все вместе в Египте, тетя. Артуру единственный раз в жизни повезло, и мы не могли упустить такой шанс! К тому же, Альбус Дамблдор только приветствовал наше совместное желание совершить это путешествие.
— Ха. Значит, Дамблдор что-то поддержал, и вы сразу же решились, — тетка Молли противно захихикала. — Да что вы знаете о Дамблдоре?
— Зато ты знаешь о нем многое, — огрызнулась Молли.
— Я знаю. Мы были соседями Дамблдоров и я прекрасно все помню, а Батильда помнит все еще лучше, несмотря на свой солидный возраст. Они с Кендрой хорошо общались в молодости. Большими подружками были эти две юные леди. Так что я знаю, о чем говорю.
— Тетя Мюриэль, я не хочу тебя сейчас слушать. Мне очень рано вставать утром, поэтому я просто физически не могу с тобой спорить, давай завтра поговорим? Я тебе постелю пойду.
— Не нужно. Я же сказала, что собираюсь к Батильде, так что до свиданья, Молли. И кстати, ты сама виновата в том, что живешь в этом сарае. Вышла бы за Нотта, как и предполагалось, не считала бы гроши, и поездка в Египет не являлась бы великим благом.
— Хватит, я уже устала оправдываться. Это было мое решение! — а Артур так и не вышел с тетушкой поздороваться, предоставив жене право отдуваться за обоих.
— Из-за твоего решения разорвалась магическая помолвка. Из-за твоего решения погибли Фабиан и Гидеон! Из-за твоего решения род Пруэттов прервется на мне!