Другая история
Шрифт:
Драко вошел в кабинет очень осторожно. Сесть ему предложено не было, поэтому он остался стоять, сверля взглядом пол.
— Мистер Малфой, поведайте мне интересную историю о том, как так получилось, что вы оказались близко к мистеру Поттеру в тот момент, когда ему стало плохо. Причем, вы оказались настолько близко, что первым смогли позвать на помощь и сделали это раньше, чем его бестолковые друзья, — Драко молчал, напряжено изучая пол кабинета. — Драко, ты же знаешь, если я захочу, то все равно узнаю.
— Лучше сам скажи, легиллименция — это неприятно, — я сидел в кресле наставника
— Говоришь так, будто на себе проверял, — огрызнулся Драко.
— Приходилось, — я пожал плечами.
— Поттер откуда-то знает, что в моем роду были грязнокровки, — выпалил Малфой.
— И откуда Поттер узнал такие интимные подробности вашего родового древа? — при этом наставник, нахмурившись, смотрел на меня. Но я уже придумал довольно правдоподобное объяснение, к тому же, мне даже врать почти не придется.
— Профессор Снейп, Поттер решил взяться за ум и много времени провел в книжном магазине этим летом, — я покачал головой, вроде не болит, наставник настоящий Мастер. — И однажды в отделе антикварных книг он нашел дневник сына Мунго Бонама. Того тоже звали Гарри, кстати. Долго он не прожил, но вот некто Септимус Малфой считался лучшим другом Гарри. Тот много интересного писал про своего друга.
— Я могу даже не удивляться, что мистер Поттер вдруг начал что-то читать, но как такая ценная вещь оказалась на полке в обычном магазине?
— Откуда я знаю? Может, продавец не связал Гарри Бонама с Мунго, — Гермиона меня просветила насчет клиники отца, самой крупной магической клиники Великобритании.
— Возможно, — задумчиво проговорил наставник, затем повернулся к Драко. — И что, ты поверил в то, о чем тебе говорил Поттер, основываясь на каких-то записках средневекового мальчишки?
— Я что, похож на идиота? — вскинулся Малфой. — Я изучил семейный архив. Не тот, который в библиотеке, а тот, который настоящий, а потом задал несколько вопросов отцу. Тот не смог мне на них ответить. Не просто не захотел, а не смог, — голос Драко звучал надрывно. — Я просто никогда не думал, что архивы настолько отличаются друг от друга. Септимус был далеко не первым и не последним Малфоем, женившимся на грязнокровке… — Драко замолчал, затем продолжил. — Почти через поколение, профессор! И архив, и семейное древо — все ложь! Грязнее моей крови - только кровь Грейнджер, хотя я и в этом уже не уверен, — Драко закрыл лицо руками и сполз по стене на каменный пол.
— Драко, ты чего? — я поднялся из кресла. — Твои предки были мудрее тех, кто навязал вам эту тупую идею о чистокровности. Посмотри на себя, в тебе нет никаких признаков вырождения, а твоя магическая составляющая на должном уровне. Ты богат, знатен, чего тебе не хватает?
— Помолчи, Поттер, ладно? Мне нужно разобраться, — с этими словами он встал с пола и направился к двери. — Профессор, можно мне попросить вас поговорить с отцом? Он очень ценит ваше мнение. Он сейчас дома в шоке сидит. Ему тоже никто не говорил о различиях между архивами, а проверять он не хотел, не видел необходимости, и что сейчас делать и во что верить, он не знает.
— Хорошо, Драко, я поговорю с Люциусом.
Малфой кивнул и открыл дверь, чтобы столкнуться с директором Дамблдором.
— Драко, здравствуй, — улыбнулся директор и шагнул в кабинет.
— Здравствуйте, директор, — Малфой пропустил Дамблдора и выскочил в коридор.
— Гарри, что случилось? — директор подошел к столу, возле которого я стоял. Я потупился и молчал, предоставляя наставнику право разговора с директором.
— Вы же знаете, Альбус, что Поттер способен найти приключение даже в Хогвартс-экспрессе.
— Ну что ты, Северус, возможно, произошло что-то из ряда вон выходящее. То, что привело Гарри в твой кабинет. Машинист поезда сообщил мне, что экспресс остановили дементоры, а Ремус сказал, что один из них решил проинспектировать купе, в котором ехал Гарри…
— Простите, Альбус, а как дементор может быть связан с сотрясением мозга у Поттера? Они что, изменили своим привычкам и теперь не пытаются поцеловать жертву, а бьют ее кулаками по голове? И куда смотрел Люпин, если предположить, что он находился неподалеку? А он находился неподалеку, так как мог видеть одновременно и дементора и Поттера в сравнительно небольшом пространстве купе.
— Северус, я прошу тебя, Ремус сделал все, что должен был сделать в той ситуации и…
— Там находились четверо детей, один преподаватель и один дементор. Только один. И даже в той ситуации мы умудрились получить контуженного Поттера. А ведь, насколько мне известно, скоро этих тварей будет вокруг школы много больше.
— Что ты хочешь всем этим сказать?
— Я настаиваю, чтобы в программу вернули изучение Патронуса, причем начиная со второго курса. Детям легче сосредотачиваться на хороших воспоминаниях, и даже если телесного Патронуса у них не получится сотворить, то хоть что-нибудь да выйдет.
— Я подумаю над твоими словами, Северус, — директор повернулся ко мне. — Так что произошло, Гарри? Профессор Люпин сидел и не видел, что с тобой случилось. Рональд и Драко загородили ему обзор.
— На меня упал сундук, директор, — я все также не поднимал взгляда на него, — ну и дементор повлиял, они такие страшные.
— Я понимаю, Гарри, дементоры - не самые приятные создания. Я смотрю, ты внял моим словам и решил наладить отношения с Драко Малфоем? — да? А почему тогда ваши слова расходятся с делом, директор? Взять хотя бы баллы, которые мне в конце прошлого учебного года начислили. Я судорожно начал придумывать причину, по которой Драко вошел в наше купе. Затем плюнул на это дело и понес полную чушь. В любом случае, сейчас все мои странности можно списать на сильный удар по голове.
— У Малфоя живот заболел. Дома еще. Он почти на поезд опоздал, а когда уже буквально на ходу запрыгнул в вагон, то искать своих не смог, потому, что больно. Вот он в первое попавшееся купе и вошел. Кто же предполагал, что купе будет занято нами. Но не сразу зашел. Вначале он долго э… с болью справлялся, потом переодевался в школьную мантию, а потом уже в купе зашел. Не выгонять же его? А потом дементор с сундуком, и вот… — директор смотрел на меня, прищурившись, но опровергнуть мои слова он не мог, а взглядом с ним я не встречался еще с первой нашей встречи.