Другая сторона
Шрифт:
– Клэр, зафиксируйте, – обращается доктор к коллеге, быстро срывая одежду с потерпевшего, – мужчина, на вид лет тридцати, поступил, со слов спасателей, от сухого утопления – лёгкие чистые. Чистка гортани производилась непосредственно по пути к берегу. Дыхание слабое, пульс нитевидный… Давление низкое…
Девушка включила запись на диктофоне, одновременно подключая мужчину к датчикам, следящим за стабильностью его состояния. Надев маску для искусственной вентиляции лёгких, груша которой плавным движением, помогает
Что за звук?
Сбой аппаратуры?
– Доктор Хоуп, Остановка дыхания! – Кричит ассистентка врача.
Доктора проводят всевозможные манипуляции: от искусственного массажа сердца и до электрической кардиостимуляции…
Минута им показалась вечностью.
Слишком поздно...
– Твою мать, – произносит Хоуп, вытирая пот с лица.
– Клэр...
... зафиксируйте время смерти…
====== Глава 70 ======
Так хорошо...
Так спокойно...
Вокруг яркий свет и я в невесомости, лечу, или меня несут...
Нет, я иду...
Вокруг белоснежный туман и тишина...
Кто-то направляется ко мне...
Он все ближе и ближе, лица пока не видно...
Не он...
Она...
– Элла?
– Здравствуй, Крисси. – Улыбнулась мама.
Я что, уже в Аду? Я как-то по-другому, представлял это место.
Мама такая красивая: у нее вьющиеся волосы длиной ниже плеч, а белоснежная улыбка отогревает мое замёрзшее сердце.
– Я умер?
Элла безответно качнула головой, и я не понял, как расценить такой жест.
– Сынок, я хочу попросить у тебя прощения.
– За что?
– За то, что бросила тебя с братом; за то, что лишила того детства, о котором вы мечтали; за издевательства, что терпели... За то, что недолюбила, недоласкала... Поверь, родной, я бы больше всего на свете хотела, чтобы мои сыночки были счастливы.
В детстве, я миллион раз прокручивал в голове свою встречу с матерью: “А что если бы она оказалась жива? Что бы ей сказал? ” – Я мечтал высказаться.
А сейчас – нет. На душе хорошо и никакой злости. Мне так хочется ее обнять и сказать, как сильно я по ней скучал.
– Мам, я...
– Я знаю сынок, знаю...
Она обняла меня.
Боже, это прекрасно. Как же тепло и комфортно. Я закрыл глаза от удовольствия. Готов простоять так вечность.
– Я люблю тебя, мам.
– И я люблю тебя, сынок! Всегда любила! И никогда не перестану! Только прости меня…
– Я тебя прощаю... Прощаю...
Я держу ее в объятиях, не могу насытиться ее теплом.
– Крисси, ты должен отпустить меня... Слишком рано...
– Рано для чего?
Открываю глаза, прямо за спиной Эллы стоит Кайл, счастливый и довольный.
Никогда бы не подумал, что я буду рад его видеть.
– Кайл...
– Мам, – перебивая меня, начал он, – нам
Элла освобождается от меня.
– Иду, сынок.
Она берет мое лицо в ладони, ее глаза полны нежности:
– Доверяй своему сердцу – пусть оно тебя ведет. Прощай, Кристиан.
«Что? Нет! Куда вы? Я хочу с вами! Кайл! Мам! Не бросайте меня!» – Внутри себя я ору, но произнести эти слова не могу. Почему?
Почему так тяжело дышать?
Не могу пошевелиться – мои ноги свинцовые. Я их фигуры все дальше и дальше...
«А!» – Болезненный толчок в грудь. Я скрутился от боли.
И еще один: «Боже, как больно!»
Я лечу... То ли в пропасть, то ли с высоты какого-то здания...
«Ай!» – Снова толчок... Да когда же это закончится?!
Слышу какие-то голоса. Я их не знаю. Они громким тройным эхом, звучат в голове и с трудом могу разобрать, о чем они говорят. Какие-то обрывки фраз:
’’- 1 мл Адреналина внутрисердечно...
– Твою Мать...
– Зафиксируйте…
Так тихо стало. Настолько тихо, что назойливый писк в ушах мешает думать. И темно. Ужасно, отвратительно темно. Верните былое спокойствие – я хочу к свету…
– Боже! Доктор! У него прощупывается пульс!
– Это невозможно!
– Карла, сообщите Мерредит Хоспитал – мы везем его туда, это больница ближе...
Опять тихо. Эта тишина настачертела уже. И я чувствую боль... Да, у меня ужасно болит голова. Ноги болят и руки... Не могу пошевелиться. Черт, даже глаза больно открывать.
Но я пробую...
Все очень мутно...
Моргнул пару раз, и стало легче...
Я веду взглядом по правой руке – на ней какой-то корсет. “Черт, он весит тонну” – даже шевеление пальцев, мне дается с трудом.
Я в больнице. Узнал эти абрикосовые стены. Все как у Грейс на работе.
Голова начинает болеть еще больше, как только я вспоминаю, что произошло сегодня. Или не сегодня... Который вообще час?
“Господи!” – Испугался, не ожидая, что я не один.
Ана...
Она спит, сидя на стуле, крепко держа мою руку. Ее лицо уткнулось в мои пальцы.
Какая же она красивая.
Странно, но от былой злости не осталось и следа... Так хочу разбудить ее, и накинутся с поцелуями... Но сил нет...
“Позже, детка” – подумал я, прежде чем провалится в сон.
____
Опять голоса эхом. Я слышу, как Ана и Грейс разговаривают.
Так лень открывать глаза и я стал наслаждаться диалогом любимых людей:
– Солнышко, тебе надо отдохнуть, ты почти сутки здесь.
– Я не оставлю его, нет.
– Ана, доктор Ганди говорит, что его состояние стабильное, если будут изменения, я сразу тебя наберу. В коридоре Миа и Элиот... Мы все будем здесь.
– Не уходи, – с трудом произнес я, не открывая глаз, должно быть так тихо, что они меня не услышали.