Другое место (Понять вечность)
Шрифт:
– Жив, – ответил невидимый фон Анвар. – Такие как он умирают только своей смертью.
– Ну и славно, – кивнул капитан. – Дайте ему Быкошвилли на пять-десять минут, но не более. Пусть приведёт его в состояние лёгкой расслабленности перед допросом, но не очень усердствует. Мы уже скоро будем.
– А шашлыки? – напомнил я. – Мне их одному много. Посидели бы…
Капитан задумчиво потёр свою бородку.
– Слушай, Анвар, – сказал он в рацию, – вообще мы немного задержимся, часа, эдак, на два-три. Мы тут встретили одного весьма занятного молодого человека. Действительно, посидим, поговорим.
– Хорошо, – ответил невидимый
– Но постойте, – Бдительный лейтенант не мог забыть детали «дела Опер Геймера», – как же Хиггинс отпустил тебя? Кое в чём он, может, и придурок, но тебя он бы ни за что не выпустил, пока не убедился во всём сам.
– Да не мог он меня не выпустить, – ответил я, вставая с песка. – Пошли, поможете мне принести пива и винца красненького, и я вам всё расскажу. У меня, кстати, и «Пять Звёздных Скоплений» есть…
После третьей бутылки коньяка, когда уже стемнело, мы подружились окончательно, и я рассказал им всё, как есть. Сперва капитан и лейтенант мне, конечно, не поверили. Я мог только развести руками и посетовать, что пропал Мишка.
– Найдём мы твоего Мишку, – пообещал капитан. – Если его нет на Попое, то он либо на Пенце, либо на Иденте. Не дурак же он с женой и маленьким ребёнком на Чёрную Башку соваться!
– Но где же мы его там найдём? – сетовал я, подливая в стаканы.
– Я подключу своих ребят. Если он на Пенце, то вообще проблемы не будет. Ну а если на Иденте, так я с тамошним президентом на «ты», можно сказать – тоже не откажет. А вот для тебя у меня есть предложение: давай-ка к нам в новое правительство министром науки…
– Точно, – перебил лейтенант, уже находившийся порядком навеселе, – и это правильно.
– Ну что вы, – Я даже смутился. – Ну какой же из меня министр науки? Министром науки надо Мишку бы сделать, если мы его найдём.
– Найдём мы его, говорю тебе, – заверил капитан. – Но твой Мишка – учёный, ты же сам говоришь. Вот пусть всякими исследованиями и занимается. Создадим ему первоклассный научный центр – пусть работает. А министр, особенно министр науки, как я понимаю, это же администратор с воображением.
– Хорошо сказано, именно – с воображением! – вставил лейтенант и показал руками: – Во-от с таки воображением!
– Так я и говорю, что он будет нормальным министром науки – воображение у него работает: ведь даже Хиггинсу сумел мозги запудрить. И руководить, похоже, сумеет.
– Да, а вот о руководстве… – сказал я, вспоминая слова нашего второго, а, точнее, теперь уже ихнего президента России об укреплении «вертикали власти». – Надо вам тут укреплять вертикаль власти, так сказать. А то, что это такое – переворот за переворотом?! Надо это как-то решить радикально. Естественно, на сто процентов обезопаситься невозможно, но необходимо оставить тем, кто будет замышлять что-то против власти, как можно меньше моральных, что ли, прав на подобные деяния. Я понятно говорю?
– Куда как понятно, – снова с энтузиазмом согласился лейтенант Д'Олинго. – И я ведь тебе, господин капитан-Президент, то же самое говорил, между прочим.
Капитан Колот Винов внимательно посмотрел на нас обоих и покивал, прищурив один глаз. В отсветах костерка его лицо чем-то неуловимо напомнило мне лицо Николая Второго. «Да-да», – подумал я, – «а это и, правда, любопытно…»
Капитан протянул руку, взял кусок уже немного остывшего мяса и отхлебнул вина.
– А, действительно, лейтенант, что ты там давеча говорил про монархию?…
ЧАСТЬ 2
(Понять вечность)
«Вечность есть играющее дитя, которое переставляет шашки: царство над миром принадлежит ребёнку»
ПРОЛОГ.doc
В комнате было душно. Во рту пересохло, и Саша Щербаков проснулся от того, что язык, как грубый напильник, терзал слизистую, пытаясь выжать их неё хоть каплю влаги.
Саша сел на кровати, и, отдуваясь, посмотрел на занавеси на окне, подсвеченные ночным фонарём, который горел напротив его дома. «Не-ет, всё, это последний раз», подумал он, мысленно обращаясь к самому себе. «Никогда, слышишь, никогда больше не кури во время выпивки… И вообще больше не кури.»
Он давно заметил странную особенность своего организма: если выпивать и при этом курить, как поступают многие даже мало курящие люди, то у него почему-то обязательно среди ночи закладывает нос, а дыхание открытым ртом, естественно, приводит к тому, что в глотке пересыхает. Просыпаешься с ощущением, что в рот тебе насыпали песка, а слюнные железы удалили напрочь. Да ещё и голова болит.
Нашарив ногой тапочки, Саша, периодически касаясь стен для выбора реперных точек, нетвёрдой походкой направился на кухню. Он не стал включать свет и хотел пройти к холодильнику, но у самого стола споткнулся о батарею пустых бутылок, которые, пользуясь темнотой, с радостным звоном бросились врассыпную.
Окно кухни в его квартире выходило во двор, где фонари не горели, а слабый циферблат электронных часов не давал света для ориентировки, особенно, если ещё и глаза-то толком не продрал.
Саша выругался и нашарил рукой выключатель. От света веки вообще сжались сами собой. Напильник языка метался во рту, как жало ядовитой змеи в поисках жертвы. Саша машинально попытался проглотить слюну, которой не было, но мягкое нёбо приварилось к гортани и с места не двигалось.
В ярком свете он также на ощупь открыл дверцу холодильника и вытащил холодную бутылку с минеральной водой. Если бы он попытался заначить бутылку пива, то она бы не уцелела: Серёга по кличке Штирлиц всё равно выискал бы эту последнюю и опорожнил её. Серёга, по его собственному выражению, пил «как лев». То есть, всё, что есть и что содержит хоть какой-то процент алкоголя.
Ледяная влага блаженной струёй хлынула на растрескавшийся такыр пустыни, в которую превратилось его горло, неся жизнь и распускающиеся бутоны цветов. Спазматические глотки булькающим эхом отзывались в ночной тишине.
Наконец, блаженно отдуваясь, Александр оторвался от пластикового горлышка и, поставив бутыль на стол, потёр ладонями потное лицо и лоб.
Часы показывали 03:53.
Чёрт, где-то был растворимый «Солпадеин». Александр протопал к пока ещё не обустроенному кухонному шкафчику и нашёл в пластиковой коробке несколько таблеток. Разорвав упаковку, он налил в стакан холодной минералки и прямо туда бросил две таблетки. Пузырчатые гейзеры стали подбрасывать высоко в воздух микроскопические частицы парацетамола, покрывая скатерть белёсым налётом, и Саша накрыл стакан рукой. Когда таблетки растворились, он слизал налёт с ладони и жадными глотками выпил лекарство.