Другое оружие
Шрифт:
— Керин, кто у нас на орбите?
— «Истец». Всё же по плану?
— Когда прибудут «Миротворец» и «Пакатор»?
— Зачем они тебе? — удивилась девушка, тыкая в сотую вкладку, — по расчётам через четыре часа.
— Вирс всю веселуху пропустит, — сжимая зубы, ответил Артив.
— Эй, я буду ревновать!
— Первый чёрный, — влез в разговор Бигсс, — всё чисто.
Джоров громко выдохнул в приёмник.
— Ну
— У нас был договор, — его присутствие больше не было похоже на сияние. Мальчишка жёг его жёлтыми глазами истинного ситха. Сидиус улыбнулся, наслаждаясь своим творением.
— Да, мой мальчик. Но я не могу допустить изменников так близко к себе, — ярость Вейдера росла. Он, как новое солнце, расцветал в Силе, набирая мощь от истинного гнева. Спокойная рябь от мальчишки превращалась в ударную волну самого чистого концентрата Силы.
— Где дети? — спросило само пространство Великой Силы.
Бруд статуей замерла у входа в кабинеты Императора.
— Рогатая, твой выход, — раздалось в наушнике. Марис вспыхнула, так же ярко и сильно, как её гвардейский шото.
«Найду эту – убью!»
Она свернула голографию и надела браслет за пару минут до того, как услышала выстрелы. Изолирующее поле погасло. Адреналин хлынул в кровь, заставляя активизироваться полуспящий организм.
— Миледи, — Грегори протянул бластер, — мы покидаем помещение.
— Это ваше, — Кариф протянул большой браслет из иросдимина.
— Чёрный-первый, спускайся в подвальное помещение, — появился голос Марка в эфире. — Амедда ничего не сказал. Записи нет. Комнаты все чистые.
— Вы что, серьёзно думаете, что этих ситхёнышей они будут держать в здании?
— Мы должны всё обыскать, — настаивал Артив. — Чёрный-четвёртый, продолжай.
Палпатин даже слегка удивился вопросу. К такой претензии он не был готов, старательно сканируя пространство. Мальчишка считает, что двойняшки у него. Улыбка искривила старые губы.
Молодец, девочка. А он даже не рассмотрел такой вариант.
Ему нечего было ответить. Насмешка исказила лицо Сидиуса, давая толчок безграничному космосу ярости внутри него.
По прибытию на Корусант он не смог найти детей, только их остаточный след. Только один человек в этой Вселенной мог спрятать их от него.
…Слова для ситхов пустой звук.
— Так считают джедаи.
— Так позиционируют их те, кто считает, что выше остальных.
— Это нет так.
— Неужели тебе не хватило времени в обществе Палпатина, чтобы понять, что он изгибает
— Йода с Советом делали то же самое.
— Поэтому Орден под их управлением и пал. Такая же участь ждёт и Сидиуса…
Император внимательно смотрел на существо напротив него, которое продолжало, волна за волной, усиливать своё присутствие в Силе, демонстрируя невероятное могущество, как вступивший в реакцию реагент, вырабатывающий всё больше и больше энергии. И это существо пришло его убивать.
Сидиус мог успокоить разгневанного ученика, переводя эту ярость в направлении девчонки, но страх всё больше поднимался внутри.
Учитель предупреждал, что создание подобного потребует неусыпного контроля, потому что это оружие, которому нет равных. Он должен был быть безвольным. Покладистым и покорным, но что-то пошло не так. Мальчишка показывал мало того, что строптивый, своевольный и резкий характер, так ещё неустойчивый взгляд на мир. Его чуждость окружающему пространству выработала в нём невероятную пластичность этических рамок, которую поначалу так ценил Сидиус. Но над этим существом нужна абсолютная власть, чтобы эта пластичность не обернулась против хозяина.
Он слишком поздно это понял.
Упустил тот момент, когда его взял под контроль сначала Джинн, а потом Кеноби, но джедаи слишком ограничены, чтобы понять, что у них было в руках. А вот девчонка нашла все рычаги власти над ним. И это оказалось последним рубежом.
Тело начало дрожать от давления самого пространства на него. Это был провал. Провал эксперимента. Неудавшийся образец нужно уничтожить. Пока это возможно. Ведь у него останутся двое детей, обладающих такими же способностями – и вот их-то он не упустит.
— Ты забыл своё место? — он вскинул руку, посылая молнию Силы.
…Он действительно дал тебе, что ты хотел?
— Нет, он… — пришлось опустить голову, он никому не мог этого сказать, кроме него, — врал мне, и врёт.
— Так почему ты до сих пор служишь ему?
— Вы были правы, учитель, я плохой ученик.
— Это не так, ты просто другой…
— Нет, — Вейдер вскинул левую руку, выпуская такую же молнию. Пространство в комнате сверкнуло, одна молния ударила в другую, отклоняя в сторону. — Теперь я знаю своё место.
— Да? Тогда на колени, раб, — пустота сконцентрировалась в одном ударе по высокой фигуре.
…Другой?
— Да. Когда я первый раз тебя увидел, я не сразу понял, что ты именно тот мальчишка-раб, который помог нам.
— И почему же?
— Потому что фактически ты был рождён рабом, но никогда им не являлся. В тебе никогда не было подчинения, пресмыкания, подавленности… Даже элементарного послушания от тебя было невозможно добиться.
— Я старался.
— У тебя плохо получалось…