Шрифт:
Живи медленно, умри быстро
Живи быстро, умри медленно
Писатель, который написал эту книгу, лицо вымышленное, большинство других персонажей реально существовали. Богородичный источник, о котором упоминается на этих страницах, находится рядом с домом Пресвятой Девы Марии в городе Эфесе, на территории Турции. Перстень, фигурирующий в этой истории, тоже существует. Мы видели его у одной нашей знакомой. Его цвет изменяется в зависимости от состояния тела того, кто его носит. В свое время жили два писателя, о которых говорится в романе, — Гавриил Стефанович-Венцлович (ок. 1680–1749?) и Захария Орфелин (1726–1784). Один в Сентандрее, в Венгрии, а второй некоторое время провел в Венеции. Их произведения, на которые ссылается здесь автор, можно прочитать и в наши дни. В Венеции, у
Первая часть
1. Три мудрых воды из Эфеса
В красивом желтом автобусе (подарок японского правительства), который кружил по белградским улицам, раздался сигнал мобильного телефона. Моцарт. Женщина среднего возраста в черной каракулевой папахе, завитки которой было невозможно отличить от завитков ее волос цвета воронова крыла, принялась торопливо рыться в своей сумочке и карманах. Мобильника нигде не было. Тут телефон зазвонил снова. Снова Моцарт. Звук доносился из кармана парня, который стоял рядом с ней.
— Это мой мобильник, в вашем кармане, — проговорила Лиза Свифт, а это была именно она, с легким иностранным акцентом.
— Да что вы говорите! — откликнулся парень, нисколько не смутившись, и в тот же момент из его кармана снова зазвучал Моцарт.
— Почему же тогда господин не отвечает на звонок, если это его телефон? — все с тем же странным акцентом иронически спросила Лиза у парня.
Тот немного помедлил, словно выжидая. Автобус замедлил ход перед остановкой на Теразие. Когда он остановился, парень достал из кармана дамский мобильный телефон «Nokia» и поднес его к уху:
— Алло! Слушаю!
И тут же выпрыгнул на тротуар, протянув телефон Лизе со словами:
— Это вас. Вас ищет муж!
Лиза вскрикнула на каком-то иностранном языке, в последний момент выскочила из автобуса, выхватила у парня мобильник и крикнула в него обезумевшим голосом: «Алло!» Но связь уже прервалась.
Разумеется, я, ее муж, звонить не мог, потому что я уже сорок дней покоился на белградском кладбище, по адресу: улица Рузвельта, 50.
По прошествии первых недель траура Элизабет Свифт, моя жена, точнее вдова, заказала заупокойную службу и после нее уехала в село Бабе у подножия Космая, где находился мой родовой дом. Нужно было уладить кое-какие юридические формальности, связанные с моей тамошней собственностью. Она сидела за завтраком в застекленном разноцветными стеклами портике. В ее воспоминаниях всплывали события нашей совместной жизни, и прежде всего те необычные обстоятельства, при которых мы познакомились и поженились.
Дело было так.
Прежде всего следует сказать, что я тогда вступил в тот возраст, когда начинаешь понимать, что каждый год имеет свои плохие дни. В моем случае они роились вокруг дня рождения. Тогда я снова превращался в ребенка, то есть мог на лету хватать свои мысли, как мух. В один из таких дней я открыл электронную почту и обнаружил письмо, из тех, какие обычно посылают женщины, предлагающие эротическую связь. Под стандартным текстом стояла подпись некой Элизабет Свифт, о которой я до тех пор никогда не слышал. Был указан и ее электронный адрес. Госпожа Свифт писала:
Hi!
I think we had correspondence a long time ago, if it was not you, I am sorry. If it was, I could not answer you because my Mozilla mail manager was down for a long time and I could not fix it only with my friend's help, so I got the email's address out for me…
I hope it was whom we were corresponded with you are still interested, as I am, though I realize much time has passed since then.
I really don't know where to start.
Maybe you could tell me a little about yourself since I lost our early letters, your appearance, age, hobbies and are you still in the search?
If it was you I wrote to and you are interested to get to know me better I have a profile at: http://ermo.org.
Don't really know what else to say for now I hope this is the right address. Let me know if you are interested. And I hope you won't run when you see my picture.
В переводе ее письмо выглядело так:
Привет!
Мне кажется, что довольно давно мы состояли в переписке, а если это был не ты, мне очень жаль. А если это все-таки был ты, имей в виду, что в последний раз я не смогла тебе ответить, потому что мой интернет-браузер сдох и никто из моих друзей не смог вернуть его к жизни. Поэтому у меня больше не было твоего адреса.
Итак, я надеюсь, что ты, тот, с кем я переписывалась, все еще заинтересован в контакте со мной, хотя с тех пор прошло много времени.
Просто не знаю, с чего начать.
Может быть, ты мог бы рассказать мне немного о себе, что с тобой произошло с того момента, как я осталась без твоего адреса, как ты сейчас выглядишь, сколько тебе лет, какое у тебя хобби и нашел ли ты то, что искал, или все еще в поиске?
Если ты — это именно тот, кому я писала, и если тебе интересно познакомиться со мной ближе, моя фотография есть на сайте: http://ermo.org.
Не знаю, что еще написать сейчас, надеюсь, что это твой настоящий адрес. Сообщи мне, если заинтересовался. И надеюсь, ты не сбежишь, увидев мою фотографию.
Письмо я прочел и забыл с улыбкой, которая всегда имеется в арсенале писателя для читательниц. Но Лиза Имола Свифт повела себя не так, как все. Вскоре она появилась в моей жизни лично.
Если вы писатель, то не исключено, что читательница, которой понравилась любовь, описанная в какой-нибудь из ваших историй, или читатель, которому вы всего за несколько сотен динаров позволили на месяц поселиться в вашем романе, надумают прислать вам небольшой подарок. Такие подарки, как правило, отличаются незначительной номинальной стоимостью, но при этом обладают определенным виртуальным значением. Именно поэтому с течением лет в моей собственности оказались самые разные вещи: русский домашний божок из цветного камня, греческие четки, стеклянная сабля, наполненная грузинским коньяком, складная иконка, трубка одного читателя из Франции (которой я никогда не пользовался, потому что чужие трубки не курят), прекрасная коробка гаванских сигар, которые я выкурил с наслаждением, хотя знал, что темнокожие латиноамериканки скручивают их из табачных листьев, катая по своим широченным бедрам.
Через полгода после того, как я прочитал и забыл упомянутое письмо, госпожа Свифт снова дала о себе знать просьбой встретиться, так как у нее есть для меня небольшой подарок. Она как раз была в центре города. Мы сошлись с ней в кофейне «Que passa?» на улице Короля Петра. Лиза Имола Свифт оказалась моложе, чем я ожидал, она была весьма деловита, преуспевала в своей профессии и принадлежала к одной процветающей семье. Ее настоящую фамилию было не так-то просто выговорить: Амава Арзуага Эулохия Ихар-Свифт. Имола было ее прозвище, а имя — Элизабет. Ее мать происходила из аристократического арагонского рода Ихар, от нее Лиза унаследовала привычку засыпать по вечерам с книгой в руках, а прадед по линии отца был из Англии, где однажды в момент озарения купил в каком-то театре ложу рядом с королевской и заработал потом целое состояние, сдавая ее в аренду каждому, кто хотел, чтобы на спектаклях его видели рядом с венценосными особами. От предков-мужчин Лиза научилась тому, что свою жизнь, свои поступки и взаимоотношения с другими людьми человек может возделывать как вертоград: она насаждала и поливала их, как фруктовый сад, по плану. И прививала…
Узнав все это, я сначала было подумал, что ее интересует моя работа историка. Но нет, она вывалила на стол груду моих романов и потребовала подписать их. За этим она и пришла.
Из Турции, где Лиза время от времени работала на раскопках древних городов, она привезла мне в подарок флакончик. Я в первый момент решил, что он содержит какое-нибудь ароматическое масло. Я открыл его и понюхал. Ничем не пахло. Моя читательница улыбнулась.
— Там вода, — сказала она, — ты должен ее выпить.