другой мир. Книга третья
Шрифт:
— Хреентебее — прорычал я, пытаясь в прыжке выскочить из зоны поражения и тут неожиданно взвился в воздух, поднявшись над гадом, чем заставил потустороннего полуобернуться, задрав голову.
«Крылья сработали!» — успела мелькнуть в голове удивленно-восторженная мысль двойника, когда мы спикировали твари на плечи и наша когтистая рука пошла вниз, перечёркивая ударом молоточного «клюва» кровавой прорехой морду твари, выбивая ей левый глаз и по инерции разрывая упругую как покрышка плоть левого плеча. Хлынула кровь, рев аякаси оглушительно ударил по ушам, монстр пытался достать меня правой рукой, но Химари встретила её клинком, ухитрившись укоротить конечность
Взревев, «минотавр» ещё активнее закружился на месте, пытаясь меня скинуть, во время очередного замаха липкая от крови фибергласовая рукоять молотка вырвалась из моих пальцев, в результате чего я вынужден был пустить в дело отросшие когти, ткнув рукой прямо в ещё не затянувшуюся рану на плече врага.
Чужая плоть сопротивлялась, словно норовя отторгнуть меня, но несмотря на это я сумел погрузиться рукой в рану глубже, и нащупав бешено пульсирующий ком плоти, попытался стиснуть его когтистыми пальцами.
«Нет!» — грохнул в голове ментальный вопль, принадлежащий явно не Амакаве и время словно замедлило свой бег — «Подожди!»
Просишь пощады? А ведь та молодая овца, наверное, тоже просила не убивать — напомнил я врагу, пытаясь вернуть контроль над своими руками — Но разве ты её послушал?
«Нашёл о ком вспоминать!» — словно бы с негодованием мысленно отозвался аякаси — «Ты же сам не почувствовал никакого сожаления при виде её смерти, да и скольких таких в прежней жизни ты убил?
Что-то не припомню — мысленно отозвался я и потусторонний поспешил напомнить, спроецировав перед моими глазами череду искаженных болью и ненавистью лиц, при виде некоторых из них во мне разгорелась желание нашпиговать их свинцом ещё раз или же увидеть намотанными на траки БМПэхи.
«Ты переполнен ненавистью и не считаешь их за людей, хотя согласно воспоминаниям ты жил с ними в одной стране. Вот и я не считаю нужным жалеть созданий, издавна бывших нам кормом. Впрочем, тебе и самому в данном случае есть что вспомнить» — промолвил потусторонний и передо мною возникло видение заметаемого снегом деревенского двора, по которому я вместе с камрадом Владом с натугой тащили связанного колодезной цепью пленника с мешком на голове к лесу. Картина была столь натуралистичной что я даже будто бы услыхал приглушенные ветром слова песенки, напеваемой в тот момент в последствии погибшим сослуживцем:
… Обезьяна — негритос демократию нам нёс, браво в небе он летал, нас бомбил, спать не давал. Но однажды долетался, на зенитчиков нарвался, наёбнулся негр в леса, заплутался он мальца, быть ему теперь телком, самоходным тушняком…
Имидж ничто, голод — всё. Не дай себе зачахнуть — процитировал я древний рекламный слоган, ожидая повторения прикола про «большого черного кабана» но тут гад прервал «кино».
«Так почему ты винишь меня за то что делал сам, получив в итоге расплату?» — прошипела тварь и перед моими глазами возникло видение заснеженного оврага, на дне которого пяток не то волков, не то одичавших собак с рычанием бесились в снегу, терзая клыками уже порядком объеденный труп и чей он был — догадаться было нетрудно.
Потому что хоть я и гад, но стою по другую сторону баррикад — с разгорающейся злостью срифмовал я, радуясь что ощущение собственного тела начало возвращаться и моя рука вновь чувствовала медленное трепыхание «яйца силы» этого кощея — И в отличие от тебя, мне предпочтительнее быть на стороне людей. Люблю я их, знаешь ли…
В ответ существо рассмеялось и картина с пирующим зверьём неожиданно сменилась панорамой разрушенного города под потемневшими от дыма небесами.
«Что за…» — мелькнула в голове мысль Амакавы, наравне со мной потрясенно всматривающегося в обожжённые остовы покосившихся небоскрёбов, на бесформенные завалы из обугленных обломков и в плавившиеся в сгоревший асфальт человеческие скелеты у краёв солидной воронки — «Что это такое?»
«А на что это похоже?» — довольно отозвалось существо и перед нами возникло видение тускло освященного подземного гаража или автостоянки с лежащими про меж припаркованных машин телами десятков людей. Машины выглядели целыми и рядом с лежащими не было пятен крови, но сомневаться не приходилось, те люди были мертвы. А затем, из-под машин то тут, то там стали появляться небольшие темные существа примерно с кошку размером, поджарые и тонкие. Сперва мне показалось, что они набросятся на мертвецов, но я ошибся. Они принялись резвиться и играть, прыгая с трупа на труп и гоняясь друг за другом.
Чудненько… — процедил я, начав сжимать пальцы — Вот только что бы вы, паразиты, не задумали, ты до этого не доживёшь! Как впрочем и до встречи с Кьюби, мать её Тамой — прорычал я ещё крепче вцепляясь когтями в потроха врага и пульсирующий ком плоти поддался моему натиску. Внутри твари что-то лопнуло, из раны ударила струя крови и я приземлился на пол, сжимая трофей в когтистой руке.
— Нюто! — подскочила ко мне Химари, спеша оттащить от оседавшей на пол агонизирующей туши.
— Держи сувенирчик, химэ — всучил я трофей Химари, потянувшись к валяющейся на полу ранее обронённой монтировке а затем, обернувшись, потрясенно замолчал, при виде нэки, яростно вцепившейся зубами в трофейное сердце — или чего мы там с Амакавай из вражьей тушки вырвал?
— Химэ, ты что делаешь!? — вскрикнула моя светлая половина, заставив мечницу растерянно замереть.
Спокойно боец, наша кошечка просто проголодалась — подумал я подходя к мечнице и коснувшись её окровавленных ладошек, сжимавших надкусанный трофей, продолжил — Не спеши любовь моя, ведь с этим гадом мы ещё не закончили…
Остальное потонуло во вновь накрывшем меня кровавом тумане. Вроде бы мы с Химари окончательно распотрошили заваленного, но не до конца подохшего аякаси мечом и монтировкой, чей загнутый конец вполне сгодился для выламывания вражьих ребер и прочего живодёрства в походно-полевых условиях, а так же устроили новую перепалку с экзорцисткой из-за какой-то ерунды.
— Не трогай ребёнка! — резанул по ушам крик рванувшуюся к мечнице Лины, тем самым вынудившую меня метнуть монтировку ей под ноги. После чего оседлав упавшую противницу, я прижав её к залитому кровью полу.
— Опять напрашиваешься? — прорычал я, выкручивая за спиной руки отчаянно брыкающейся экзорцистки.
— Не позволяй ей… — пропищала Лина и я перевёл недоуменный взгляд на мечницу, словно бы обнюхивающей младенца.
— Не ешь его! — не унималась экзорцистка.
— Вот же тупаня! — фыркнула мечница и тут окутывающий нас мрак неожиданно сменился ярким электрическим светом, кто-то неподалёку громко вскрикнул от неожиданности. Моргая, я уставился на появившихся вокруг незнакомых людей, с нескрываемым ужасом взиравших на нашу троицу. Даже не знаю, кто из нас смотрелся круче: Экзорцистка Лина выглядевшая жертвой извращенца или же Амакава то есть я в образе этого самого извращенца. Ну а про замершую в окружении мясных клочьев Химари и вовсе лучше было промолчать…. Впрочем, всё это было малосущественным, ведь мы выбрались и всё позади.