Другой мужчина

Королева Яра

— Нет, Настя, я настоящий.

Нежеланное возбуждение окатило её, в голову упорно лезли картинки Деймоса на ринге, полуобнажённого, залитого потом и кое-где кровью.

Она едва собрала силы для отпора, но в следующее мгновение охватила такая сонливость, что сопротивляться просто было нельзя. Настя повалилась ему на руки.

Разбудил Настю зеленоватый луч звезды, взошедшей над городом. А если он проник в окно, значит, день в разгаре!

— Работа! — воскликнула она, вскакивая.

Запястья

дёрнулись резкой болью, плечи рванулись из суставов, и сильные руки прижали её обратно к кровати:

— Настя, сегодня выходной.

Со смехом в голосе. Немирский?!

Как так?

Теперь она обратила внимание, что ноги широко разведены, а руки закреплены вверху.

— Немирский.

— Да, да, малышка, я тебя похитил и собираюсь сделать чёрное дело, — Настя повернула голову. Он лежал рядом в одних штанах — прямо как на ринге. Опираясь на локоть, смотрел на неё с лёгкой улыбкой.

Подавила ярость:

— Это уже даже не смешно. Вы понимаете, что это — уголовщина?

— Она и в первый раз была. Знаешь, жила в древности царица Клеопатра, за ночь с ней мужчины отдавали жизнь. Так что ради любимой женщины ничего не жалко.

Вспомнились сразу его ласки, но всё перебило другое воспоминание. По вискам скользнули слёзы.

Немирский вздохнул и погладил её по голове:

— Настенька, любимая моя, я хочу сделать тебя счастливой, а ты плачешь из-за меня. Что такое, милая? О чём ты думаешь?

— О пари.

Никогда больше не сможет она расслабиться в его объятиях. Такой цинизм с его стороны — она из-за этого должна стать счастливой?

— Насть… — вздохнул он раздражённо. — Ты что, много поставила?

— Я, в отличие от вас, в подобном не участвую! — зло прошипела она, и тут же снова жалобно:

— Деймос, отпустите. Я не хочу быть объектом спора. Не могу так. Вы же даже не хотите меня, это просто ради выигрыша. Давайте скажем, что вы выиграли, а? Вы получите то, что хотели, а меня оставите в покое.

Ну её, эту репутацию. У них не древний мир. Ничего страшного не случится. В очередной раз пожалеют, и всё. Лучше так, чем знать, что он всё делает через силу, ради пари.

— Что заставляет тебя думать, будто я тебя не хочу? — он, кажется, злится? На что? — Просто я умею терпеть. Научился вот. Я делаю всё для твоего удовольствия, между прочим, сам ничего не получаю взамен. И такие претензии — Настя, это называется стервозность.

Она почти разревелась. Надо, конечно, сдерживаться, но — совсем не получается.

— Да вам наплевать на моё удовольствие! — упрекнула, всхлипывая. — Лишь бы выиграть — и всё! С самого начала вас я не интересовала, о чём тут говорить! Всё верно — неухоженная, страшненькая, бесформенная, и чего это такой красавец выделяет меня на фоне наших блестящих дам? Теперь понятно — чего.

—

Ты дура? — почти прикрикнул на неё Деймос. — Я об этом пари узнал пять дней назад!

— То есть? — слёзы застряли на полпути. Сразу и не поняла, что он имеет в виду.

— То есть зашёл в финансовый отдел в тот момент, когда они принимали очередные ставки. Меня, разумеется, не ждали, не успели сделать вид, будто ничего не было.

— Делали ставки? Какие? — всё ещё не понимала.

— Да неплохие, в общем-то. Женщины ставят на меня, нравлюсь, — гордо добавил он. — Мужчины на тебя. Похоже, к тебе уже не раз подкатывали, только ты всех отшивала, чему я рад, детка. Чего ты на это нервы тратишь? Ну развлекаются, но они же не со зла. А как я должен был реагировать? Злиться, топать ногами? Грозить лишением премий и всё такое? Только народ бы против себя настроил, и ни к чему бы это не привело.

— И что ты сделал? — почти шёпотом.

— Посмеялся и сделал ставку. На себя, конечно. Чего ты концерты закатываешь? — Деймос недовольно поджал губы.

— А кто это придумал тогда?

— Я откуда знаю, они своих не сдают.

— А почему вы тогда на меня обратили внимание? С самого начала? Если это не пари? И не пробовал ко мне никто подкатывать, кому я нужна…

— Жалко, что ты такого плохого мнения о своём муже. Пробовали, ещё как. Забавно, что ты этого даже не заметила, — хмыкнул он. Я тебя люблю, потому что ты — умная, обаятельная, добрая. При этом не заносчивая и не самолюбивая. Так лучше?

— Зато вы — самолюбивый… — насупилась Настя.

— Ладно, пусть. Теперь ты успокоилась?

Она всхлипнула последний раз.

— Деймос, простите. Я в вас ошибалась. Извините за то… ну, раньше.

— Просто «извините»? — он приподнял бровь. — Настенька, у нас с тобой и за меньшее полагается наказание.

2 октября

Она испуганно скосила глаза на шкафчик и напряглась.

Немирский рассмеялся:

— Так ты видела мои игрушки? А? Это всё тебе. Но — сначала условие.

Настя промолчала. Всё равно он сделает всё, что хочет, согласна она, или нет.

И, откровенно говоря, ей уже интересно, что для неё приготовлено сегодня.

Немирский сел на край кровати:

— Малышка, я хочу чтобы все знали, что я выиграл пари.

Она даже приоткрыла рот от удивления. Так ему всё-таки нужен выигрыш?

— Мне надоело, что ты от меня бегаешь. Я хочу, чтобы весь «Эфир» знал, где ты проводишь ночи. И не только «Эфир». Больше никаких прогулок с проверяющим. Я тебя к нему приставил не для того. Думал, могу тебе доверять. Он в курсе, что ты со мной? Настя, — окликнул, потому что она молчала. А что можно сказать? — С твоей стороны некрасиво — секс с одним, свидания — с другим.