Дружба народов

Десять человек абсолютно бесшумно скользили вдоль подлеска. Их антрацитово-чёрная кожа блестела от пота, но они не казались слишком уж уставшими. Девять мужчин и одна женщина. Их гнал вперёд азарт охоты и предвкушение победы.

Раненый зверь, огромный, как пережравший слон, шёл вдоль леса. Его длинная шея плавно покачивалась в такт шагам. Одна нога, запачканная коричневой кровью, едва работала. Люди-охотники умудрились её серьёзно повредить.

К слабости из-за кровопотери примешивалась усталость. А ещё маленький

мозг зверя страдал от такого чувства, как удивление — хотя, конечно же, это чувство сильно отличалось от того удивления, которое испытывают люди.

Раньше зверь никогда не боялся маленьких двуногих зверей. Правда, в этот раз ему сильно досталось…

Раненый зверь отстал от стада. И теперь пытался нагнать сородичей. А десять охотников, вооружённых копьями, луками и топорами, его преследовали. Когда группа поравнялась со зверем, женщина и четверо мужчин замедлились, а остальные — кинулись дальше.

Им не нужны были рации, чтобы координировать действия. За последние дни они привыкли охотиться вместе. И этот зверь должен был стать их самой большой добычей.

Группа будет довольна и сыта. И это самое главное. А ещё за такую большую добычу можно получить много баллов. Чтобы купить новое оружие и обновить жилище.

Охотникам нравился этот мир. Он напоминал ту Африку, про которую рассказывали старики. Дикую, необузданную, местами опасную… Но готовую прокормить и возвысить своих детей!

Пятеро мужчин, сильно обогнав зверя, свернули в сторону и выскочили из леса. Теперь они неслись наперерез, заставив его в нерешительности остановиться. В голове большого зверя замелькали картинки давешнего ранения. Неприятно, больно, обидно…

И вот он снова видел маленьких зверей. И снова природа требовала просто растоптать их, как надоедливых букашек, если они встанут у него на пути.

А вот память подсказывала, что в прошлый раз это плохо закончилось… И пока маленький мозг пытался сделать выбор, за спиной у большого зверя выскочила из леса вторая группа.

Быстро — так быстро, насколько позволяли длинные ноги охотников — они окружали добычу. Это был ещё не конец, нет… Зверь всё ещё был жив — а значит, опасен. Да, он ослабел… Да, был растерян и испуган… Но его размеры внушали уважение!..

Охотники действовали осторожно. Один из мужчин вскинул длинный, как у английских лучников, лук, наложил стрелу, резко натянул тетиву, прицелился — и выстрелил. Стрела мелькнула в воздухе, впившись в бровь животного и едва не попав в глаз.

Большой зверь заревел! Ему снова было больно и обидно. Зато обида и боль, как вода, смыли всю его нерешительность. Не сумев определить, кто запустил в него колючую палку, он кинулся к тем букашкам, кто был ближе всего.

Они бросились врассыпную, уворачиваясь от огромных ног зверя. Охотники были быстрыми и ловкими. А огромный зверь — слишком неповоротливым.

Яростно ревя, он пролетел мимо людей. А потом начал останавливаться.

И в этот момент девушка-охотница, натянув лук, спустила тетиву.

На этот раз стрела попала ниже глаза. Впрочем, зверю всё равно было больно, и он снова обиженно взревел.

Он был в ярости! Большой зверь метался по равнине, пытаясь затоптать обидчиков. А эти подлые букашки опять уворачивались и делали ему больно. Один из них даже выбросил перед зверем какое-то сооружение, состоящее из заострённых палок. Большая их часть треснула, когда на него наступили тяжёлые ноги, но две штуки всё-таки пробили толстую шкуру…

Большого зверя теперь плохо слушались уже две ноги. А ведь он ещё не дотянулся ни до одного обидчика!..

К его пущему огорчению, охотники на этом не успокоились. Они продолжали методично стрелять, пока умение и везение не сошлись воедино на одной из стрел. Та попала в глаз большому зверю. И почти по оперение погрузилась в его голову.

В последний момент он вскинулся, поднялся на задние ноги — и умер. Стрела добралась до мозга, прекратив бессмысленные мучения. Огромная туша ещё секунду балансировала в воздухе… А потом задние ноги подогнулись, и бездыханное тело упало, завалившись на бок.

Счастливые охотники кинулись к добыче…

Два десятка воинов, сидящих в траве, наблюдали за тем, как чернокожие охотятся. Их командир ждал и учился. Нет ничего зазорного в том, чтобы учиться у гайдзинов. Даже у таких чёрных и, на его взгляд, неприятных.

Нападать командир не спешил… Сейчас охотники были готовы ко всему. Бросились бы врассыпную — или, ещё хуже, стали бы отстреливаться. Надо было ждать, чем закончится охота…

В глубине души командир восхищался смелостью охотников. Ни он сам, ни его воины не решились бы атаковать огромного зверя, имея на руках лишь копья и луки. И даже мощный арбалет, купленный командиром на Алтаре, не пробил бы толстую шкуру этого исполина.

А чёрные охотники, показывая чудеса ловкости и меткости, никак не сдавались. Не прошло и часа, как они всё-таки добились успеха. Одна из стрел попала зверю в глаз и добралась до мозга.

Тот тяжело завалился на бок, а чернокожие победители бросились к добыче. Командир прячущегося отряда сделал знак воинам. Надо приготовиться… Сам он начал осторожно разминать руги и ноги, слегка занемевшие без движения.

И только когда чувствительность вернулась в полной мере, командир позволил себе сделать осторожный шаг вперёд… Он не поднимался: двигался гусиным шагом, время от времени опираясь о землю пальцами.

Командир очень внимательно осматривал каждый камушек, каждую травинку перед собой. Куда поставить ногу, куда опереться рукой… Ничто не должно было выдать чернокожим его движение… Всё-таки они не были дураками, хоть и дикари. А значит, наверняка наблюдали за окрестностями.

Японцы зашевелились. Значит, собираются вырезать чернокожих охотников. И сейчас всё их внимание сосредоточено на цели, а не на том, что происходит за спиной…

Батый зло усмехнулся в предвкушении мести. Он и пятеро его друзей уже который день шли по следу японского отряда. После того, как эти захватчики вырезали его группу, Батый места себе не находил: плохо спал и не хотел есть.