Шрифт:
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Глава первая
Кордон
В баре было довольно малолюдно для пятничного вечера. Я сидел за стойкой с кружкой пива, борясь со сном, бармен то и дело исподлобья косился на меня, клюющего носом.
– Здравствуйте! – услышал я с порога, и увидел незнакомца, в неплохом комбинезоне, явно очень дорогом, с автоматом «АЕК» за плечом:
– А где мне найти Сидоровича?
И уставился на нас.
В баре, кроме меня и бармена сидела ещё парочка бродяг, за бутылкой водки под пельмени разговаривая на повышенных тонах. Явно делили хабар, только что пришли со Свалки. Те подняли глаза, на секунду замолчали и принялись дальше собачиться друг на друга.
Пока бармен объяснял на пальцах незнакомцу, как пройти к барыге, я успел его рассмотреть. Рыжий, лет сорок, очки на мясистом носу, ну бухгалтер, точно не местный, не знает банальных вещей, даже где берлога Сидоровича. А в углу тем временем, где пировали бродяги уже кипели страсти.
– Ё моё!
– орал один из них. – Я чуть в трамплине не сдох, а он шар себе, как так?..
– А что ты фары вылупил и пёр как лось по кукурузе? – не отставал другой. – А болты зачем таскаешь?
Подобные разборки тут не редкость, бывает и дырки в друг друге делают, все психи и со стволами. Но тогда с Долгом проблемы, те как полицаи прямо, утащат убивца с собой и поминай как звали, может, на опыты и сгодишься учёным, и такое слышал, меня аж передёрнуло.
– Вот друг у меня! – наконец один из спорщиков встал, с душой долбанул кулаком по столу, аж пельмени подпрыгнули, а пузырь с бухлом упал на бок, но был подхвачен оппонентом. Вставший из за стола схватил бутылку у того из рук, приложился к ней грамм на сто и вышел во двор быстрым шагом. Оставшийся за столом бродяга с тоской посмотрел на меня, вздохнул и тоже с чувством долбанув по столу, пошёл тоже во двор.
– По башке себе долбани! – крикнул ему в след бармен. – Как молодожёны орут всё время, затрахали уже!
Бродяга повернулся в дверях:
– Что ты там?
– Да вали уже, – ответил бармен.
Бродяга ещё секунду постоял в дверях и скрылся в темноте. Этих двоих я знаю, кореша Кука и Выпь, не разлей вода. Но сегодня что-то не в духе. Таскали Сидоровичу дешёвые артефакты и всякий хлам, полгода назад их где-то помотало, месяц не было, зато пришли с кучей рассказов и дюжиной неплохих артов. Но это единичный случай, в основном дальше Свалки не лазили. Внезапно запищал ПДА, послышался голос Сидоровича:
– Мясик, давай бегом ко мне, базарить будем.
Ну вот, попил пивка.
Я вышел на улицу, закинув свой АК74 за спину. Тёплый летний ветерок шелестел листвой, недалеко стрекотал сверчок, но идиллию портили те же два бродяги во дворе. Один из них отливал на стену бара, покачиваясь, а другой стоял рядом и обнимая друга за плечи:
– Кука, ну мы же кореша, я за тебя порву, дай руку, друг, а не, не надо руку, я тебя и так ценю…
Выпь что-то мычал в ответ, обоссал себе все ботинки.
Ну а я поплёлся к бункеру Сидоровича.
Зашёл в помещение и увидел того незнакомца из бара, с рюмкой водки и Сидоровича, рычащего, с колбасой у носа и пустой рюмкой в руке. Тот посмотрел на меня и пробасил:
– Значит так, дельце есть одно для тебя, вон, видишь доброго человека, это Сергей Иванович хороший человек. Вот его надо в Зону отвести под шумок, и назад вернуться, да так, чтоб клиент об этом вспоминал как о самом лучшем в его жизни, усёк? Долги отдавать надо, Мясо, часть, большую часть спишу. Понял?
Я кивнул, а он продолжил:
– Третьим пойдёт Дубяра.
– Кто?
Только не он… Ну и денёк, ещё с Дубярой не хватало в зону соваться, не любили мы друг друга, я б его давно зарезал, очень он мне не нравился, но Сидорович мне по этому поводу сделал внушения, так что всё в мечтах… Мутный парень, очень мутный.
– Пойдёшь с ним! – с нажимом повторил Сидорович. – Это вообще не обсуждается. Ну а теперь слово предоставляется Ивановичу, пожалуйста!!!
Торговец сделал жест рукой и Сергей, прокашлявшись, довольно интеллигентно заговорил:
– Как вас, Мясик? Хм, Мясик, Нам необходимо попасть в Тёмную долину, в подземелье Бандитской базы, забрать контейнер, и дальше по плану, с которым я позже ознакомлю. Всё очень серьёзно, ситуация непростая и я требую подойти к ней очень ответственно.
Я посмотрел на него – ба, знакомый голос, точно, точь в точь как у президента России, но не лицом похож, а голос…
– Это очень сложно, – осторожно начал я. – Да там всякого сброда море, как мы…
– Захлопни пасть!!! – взревел Сидорович. – Сказано пойдёшь, значит пойдёшь. Завтра с утра забегай, обеспечу снаряжением тебя с Дубярой, а то ходите как раздолбаи, смотреть стыдно, чуханье, что скажут люди, увидев уважаемого человека! Всё, вали.
Я вышел из бункера, направился к бару, остановился в пустом дворе с ощущением свалившейся плиты в сто тонн весом.
– Ни хрена себе прогулочка! – пробормотал я, стоя в темноте у бара. – Полная жопа огурцов.
Идти в бар перехотелось, и я пошёл домой.
Домом я называл подвал, вполне приспособленный для жизни, даже душ с электричеством были и печка, душ правда с баком наверху, но грелась вода от какого – то артефакта. Меня сюда заселил Сидорович, и мне подвал нравится. Пять на пять, хоть танцуй, в натуре… Тут был неплохой диванчик, кресло, стол и пара тумбочек. А венчало всё это великолепие железная массивная дверь, гранатой не возьмёшь, красота!
Я вошёл в комнату и запер за собой эту дверь, повесил на гвоздь в стене «калаш», снял разгрузку с магазинами и улёгся на диван, скинув берцы.
Взгляд упёрся в плакат с египетскими пирамидами. Вот бы где оказаться сейчас, я бы многое за это отдал! Перевёл взгляд на бутылку водки на столе, вскочил, налил себе пол стакана и выпил залпом, не закусывая.
Ну Сидорович, ну ублюдок! Поставил стакан и опять улёгся, закрыл лицо ладонями.
По сути я был шестёркой торговца, хотя в про себя так не считал. Сподручный, как то лучше звучит… Да чего там говорить, был почти рабом Сидоровича, и был ему обязан жизнью, а таких как я было у него много. А докатился до такой жизни довольно просто, новичком прибился к банде, орудовавшей в Тёмной долине, время от времени забредавши на свалку. Жизнь в банде была не сахар, совсем волки, я на фоне некоторых был Тузиком с помойки. Но приходилось подвывать, неумело сначала, а потом со временем и получаться что-то стало, хоть псиной собачьей и несло, но по волчьи жить, естественно, по волчьи выть, старался. Кого сдашь, кому нож в ребро, а все такие были, глаз да глаз с такой стаей товарищей.