Друзья-питомцы
Шрифт:
Как-то Пупсик остался дома за старшего. Как известно, «в доме без хозяина собака хозяин». И когда я вернулась, он, из-за старческой своей близорукости, не узнал меня и накинулся с лаем. Пупсик слишком поздно понял свою ошибку, сконфузился и пронёсся мимо меня, продолжая лаять и делать вид, что прогоняет от дома хоть и невидимого, но страшно злого врага. И вернулся ко мне победителем.
Но с тех пор он никогда не лаял на прохожих издали. Наш дом стоял возле колодца, к которому ходили из всех соседних домов. Новая охранная тактика старого Пупсика оказалась намного хуже предыдущей,
– Заберите пса!
– На цепь его надо сажать! – кричали люди.
– Это не наша собака… Он просто прибился к дому, – оправдывалась мама.
Но я считала Пупсика своим.
Приносила всем щедрые извинения, старалась держать калитку закрытой, чтобы пёс не выбегал и не пугал соседей. И очень ценила нашу с ним дружбу.
Однажды брат пошёл в лес и взял с собой моего Пупсика. Пёс не отставал, но и не убегал далеко. Бродили по лесу они довольно долго.
Вдруг Пупсик скрылся за деревьями. Там началась какая-то возня, которая переросла в драку. Женя туда…
Представляете, старый Пупсик решил добыть для нас барсука! Он не упускал случая отблагодарить за приют и заботу.
А барсук-то здоровенный, молодой. Такой легко не сдастся! И зубов у него, и сил намного больше было, чем у моего старого пса. Сцепились они насмерть. Женя Пупсика в сторону оттаскивает, барсук сильнее вцепляется. Барсука оттягивает, Пупсик, почувствовав помощь, кидается в наступление.
Если бы не брат, погиб бы мой преданный, благодарный друг в той схватке! Вместе они одолели барсука. Пупсик вернулся домой потрёпанным, но очень довольным!
Рыжий и ребристый как осенний лист, он любил растянуться на дощатых полах веранды в лучах солнца. Он наконец нашёл дом и семью, нашёл своё собачье счастье.
ИНТЕРЕСНО
• Обездоленная собака становится человеку, подобравшему её, самым верным другом. А ведь кто-то её предал, бросил, сколько испытаний ей пришлось из-за этого перенести! Но собаки – не злопамятны, а благодарны. За каждую кроху, за каждую ласку.
• К бездомным собакам люди относятся по-разному: кто-то жалеет, кто-то боится, кто-то убивает…
Действительно страшно, когда бродячие животные сбиваются в стаи, дичают. Известно много случаев, когда они бросались на людей – это как раз понятно, люди заслуженно стали им врагами. Но есть истории, и их тоже много, совершенно потрясающие, когда бездомные собаки приходили на помощь человеку: вытаскивали тонущих детей из воды, защищали от грабителей, помогали найти дорогу заблудившимся в лесу. На помощь приходят самостоятельно, повинуясь только своему собачьему сердцу, спасают чужого, незнакомого человека даже ценой жизни.
• Писатель Антон Павлович Чехов говорил: «Славный народ – собаки!»
Собачьей преданности ставят памятники.
• Я шла одна по улице, а по обеим сторонам от дороги разметалась разномастная стая собак. Вдруг самая мелкая из них выскочила мне под ноги и визгливо залаяла. К ней присоединилась вторая, третья… Стая поднялась и, раздражённо рыча, обступила меня. Кольцо сужалось… Звать на помощь было некого. Собаки лаем подзадоривали друг друга, щерились, рычали… Я поняла, что мне пришел конец, собаки взбесились и уже не отступят.
Мохнатый, здоровенный пёс один не принимал участия в этой травле. Когда он понял, что мне действительно угрожает опасность, то вошёл внутрь кольца и не торопясь обошёл его, плечом откидывая ощеренные морды своих собратий. Потом также спокойно отошёл в сторону и лёг. Но свора успокоилась и отступила, скомкалась! И я смогла уйти.
Никогда не знаешь, кто тебе подставит плечо в трудную минуту!
Моя подружка-хрюшка
Уже были у меня девочки-подружки. Мы играли с ними в догонялки и в докторов. Доктором, конечно, всегда была я, пичкала своих «пациентов» всякой самодельной ерундой, странно ещё, что никого не отравила.
Не имён, не лиц этих девочек я почему-то не запомнила. А вот Хавронью свою помню! Да ещё как! Она была моей соседкой. Мы делили с ней одну старенькую, косенькую заброшенную баню. Одна половина с закрытым выгулом принадлежала ей, другая, без выгула – была моя. Там-то, кстати, я и принимала своих «пациентов». Вроде даже ковёр у меня на полу лежал. Стол, стулья, посуда какая-то была – то есть имелось всё необходимое для «медицинской практики».
Поселившись в деревне, мы начали обзаводиться деревенским хозяйством. Не учли только одной мелочи – мы и в самой глухой деревне остались бы городскими жителями – умения, а главное мысли и чувства у нас были другими, непригодными для этой, новой для нас жизни.
Брат построил огромный красивый сарай и завёл кроликов, которые то сбегали, то умирали целыми компаниями, а мама купила свинью Хавронью.
Я всегда радовалась новым питомцам. Мой принцип – «животных в доме много не бывает». Конечно, я полюбила Хавронью всей душой. Милейший поросёнок вырос у меня на глазах в большую розовую свинку.
И вот послушайте, какой она была: умная, чистоплотная до невероятности и очень дружелюбная. Естественно, выражение: «Ты как свинья…» я до сих пор воспринимаю не иначе как комплимент.
Много времени я проводила рядом со своей свиньёй. И поверьте, в свинарнике мне было играть намного интереснее, чем с подружками.
Я каталась верхом на свинье по загону, выдумывая всякие истории, чесала ей спинку граблями, кормила её. Мы постоянно общались, разговаривали.
И вот интересно, когда я приносила Хавронье сено, она никогда не съедала угощение целиком. Она делила его на три части: первую совала мне в руки «на, – мол, – покушай! Совсем исхудала!»; вторую часть уносила в баньку и делала себе новую, чистую постель; и только потом принималась кушать оставшееся сено.