Друзья в верхах
Шрифт:
Лучший друг Брунетти частенько говаривал, что мечтает о том, чтобы смерть забрала его, когда он выложит последнюю лиру на стойку бара и скажет: «Просекко [18] для всех!» Почти так и случилось, только судьба отпустила ему на сорок лет меньше, чем этой старухе. Однако Брунетти знал, что у его друга и жизнь была счастливей, и смерть достойнее.
Он стряхнул с себя эти воспоминания, вытащил из ящика график текущих дежурств и порадовался, увидев, что Вьянелло на этой
18
Полуигристое вино, приготовленное из одноименного сорта винограда.
У Брунетти в Корпусе финансовой гвардии друзей не было, и он не слишком переживал по этому поводу. Но теперь возникла необходимость получить доступ к информации, которой они могли располагать, чтобы иметь более-менее четкое представление о том, какая доля огромного богатства Волпато была официально задекларирована, то есть облагалась налогом. Вместо того чтобы утруждать себя размышлениями по поводу принятой бюрократической процедуры, в соответствии с которой следовало сделать запрос на получение информации, он набрал номер синьорины Элеттры и попросил ее заглянуть в их базу данных.
— О, Финансовая гвардия! — выдохнула она, даже не пытаясь скрыть восторга, с которым восприняла эту просьбу. — Я так давно хотела покопаться в их делишках!
— А что ж вы раньше этого не сделали, так сказать, от своего лица, синьорина? — поинтересовался он.
— Могла бы, конечно, синьор, — ответила она, удивленная его вопросом. — Но это было бы что-то вроде браконьерства, не так ли?
— А если я прошу вас сделать это?
— Тогда это охота на крупную дичь, синьор, — вздохнула она и положила трубку.
Он позвонил в отдел криминалистики и спросил, когда будет готов отчет об обследовании здания, возле которого было найдено тело Росси. После минутной задержки ему сказали, что бригада экспертов выезжала на место и обнаружила, что в доме начались строительные работы. Криминалисты не сочли возможным пачкать свои чистенькие формы ради сбора незначительных улик и вернулись в квестуру, даже не зайдя в дом.
Он собирался было списать очередную неудачу на общую некомпетентность и недостаток инициативы, однако догадался спросить:
— А сколько там было рабочих?
Его попросили подождать. В трубке что-то шуршало. Но вот один из сотрудников отдела подошел к телефону:
— Да, комиссар?
— Когда вы подошли к этому зданию, сколько там было рабочих?
— Я видел двоих, синьор, на третьем этаже.
— А на строительных лесах были люди?
— Я никого не видел, синьор.
— Значит, только двое?
— Да.
— Где они находились?
— У окна, синьор.
— Пожалуйста, расскажите подробно, что именно произошло, — попросил Брунетти.
— Мы попытались открыть замок, потом барабанили в дверь. Какой-то парень высунулся и спросил, что нам надо. Педоне объяснил, кто мы и зачем пришли, а парень и говорит: мол, они уже два дня работают в этом доме и переставляют вещи, поэтому тут много пыли и грязи и все уже не так, как было несколько дней назад. К нему подошел другой парень. Он молчал, но был с ног до головы покрыт пылью, так что было понятно, что они тут работают.
Повисла долгая пауза. Наконец Брунетти спросил:
— Ну а дальше?
— Педоне поинтересовался насчет окон, тех, что мы должны были осмотреть. А парень сказал, что они весь день перетаскивают через эти окна мешки с цементом. Ну Педоне и решил, что лезть туда — только напрасно время тратить.
Брунетти понимал, что негодовать бесполезно, и спросил о другом:
— Как они были одеты?
— Не понял, синьор.
— Они были одеты в рабочие комбинезоны?
— Не знаю, синьор. Они стояли у окна на третьем этаже, и мы смотрели на них снизу вверх, так что видели только головы и плечи. — Он немного подумал. — Мне кажется, на том, с которым мы разговаривали, была куртка.
— Тогда почему вы решили, что это рабочий?
— Потому что он так сказал, синьор. А иначе зачем бы он торчал в этом здании?
Брунетти, пожалуй, мог бы объяснить — зачем, однако не посчитал нужным высказываться. Он хотел было отдать криминалистам приказ вернуться к зданию, чтобы провести-таки процедуру осмотра места преступления, но передумал. Поблагодарил за информацию и положил трубку.
Десять лет назад подобный разговор вызвал бы у Брунетти приступ праведного гнева, а сейчас лишь в очередной раз подтвердил его нелицеприятное мнение о коллегах-полицейских. Бывали случаи, когда он задавался вопросом: а не состоит ли большинство из них на службе у мафии? Нет, утешал себя комиссар, это просто еще один пример столь свойственной венецианцам лености ума. А может, так проявляется отчаяние, которое он и сам неоднократно испытывал при мысли, что любая попытка помешать совершению преступления, предотвратить его или наказать преступника обречена на провал…
Почти физически ощущая, как на него угнетающе давят стены кабинета, он запер в ящике стола документы, касающиеся Волпато, и вышел из улицу. Весенний вечер соблазнял его своими прелестями: садилось солнце, громко пели птицы, с другой стороны канала доносился сладкий аромат глициний. К нему подбежала бездомная кошка, начала тереться о ноги. Брунетти наклонился и почесал ее за ухом, размышляя при этом, что делать дальше.
Он дошел до набережной, проделал часть пути на вапоретто и вскоре очутился неподалеку от калле, на которой нашли Росси. Свернув в переулок, он увидел то самое здание. Сейчас возле него не наблюдалось никаких признаков жизни. Рабочие не взбирались на строительные леса, ставни на окнах были плотно закрыты. Комиссар подошел к дому и стал внимательно рассматривать дверь, запертую на висячий замок. Замок выглядел внушительно, но шурупы, фиксирующие скобы, проржавели, и их легко можно было вынуть. Именно это он и сделал.