Друзья. Больше, чем просто сериал. История создания самого популярного ситкома в истории
Шрифт:
Во время полета Берроуз впервые показал актерам эпизод. Когда они приземлились, он пригласил всех на ужин в «Spago», флагманский ресторан Вольфганга Пака и легендарное заведение 1990-х, где обедали все звезды того времени. «Это было так необычно», – предавалась воспоминаниям Дженнифер Энистон почти двадцать лет спустя. Вся группа была ошеломлена, им не терпелось отправиться в ресторан. В середине ужина Берроуз поднял руки и сказал то, ради чего он их туда привел: «Это последний раз, когда вас никто не узнает в общественных местах».
Берроуз согласился руководить еще несколькими эпизодами. Но он уже видел реакцию аудитории. Зрители полюбили этих героев. Они смеялись над ними. Это были шесть молодых людей, харизматичных, симпатичных и забавных. Берроуз обвел взглядом шесть пустых лиц и снова подчеркнул: «С этого момента ваша прежняя жизнь закончилась».
Они не купились
При всем уважении к Берроузу, это было довольно нелепое предсказание и, прямо скажем, очень оптимистичное. Большинство новых шоу не выжили и не выживают до сих пор, и даже хиты не выстреливали так сильно, как это позже сделали «Друзья». Вдобавок ко всему актеры находились в достаточно шатком положении, некоторые из них уже принимали участие в других проектах. Если кто-то решит уйти, потеряется та сверхъестественная химия, которая царила на съемочной площадке и так цепляла зрителей.
Скорее всего, эта поездка в Вегас будет их первым и последним глотком «жизни знаменитостей». Актеры восприняли «предупреждение» с уважением, но и с долей скептицизма. Итак, Берроуз – человек, которого они нарекли «папочкой», – сдался и спросил, не хотят ли они сыграть в азартные игры.
В следующем году его пророчество сбудется, эти молодые актеры станут зарабатывать шестизначные гонорары за небольшую рекламу диетической колы, а их гонорары за съемки в каждом следующем эпизоде будут только расти.
Но той ночью в Вегасе они выписали Берроузу чеки на пару сотен долларов, и он дал им наличных, чтобы они пошли в казино. «Мы так весело отрывались, что мне было все равно, что происходит», – вспоминает Энистон. У них была работа, были карманные деньги, и они понятия не имели, что будет дальше. Дженнифер даже никогда не держала в руках карты до того момента и, как она призналась позже, едва понимала, как в них играть.
После той ночи в Вегасе покер станет главной игрой на съемках «Друзей». Берроуз даже позволит актерам занять его гримерку (самую большую на съемочной площадке), чтобы они могли играть во время репетиций или съемочных перерывов. Это в итоге ляжет в основу «Эпизода с покером» в первом сезоне [16] .
Той ночью в Лас-Вегасе именно Джеймс Берроуз подружил актеров между собой, после чего их дружба на экране переросла в крепкие отношения вне съемочной площадки. С первого прогона сценария все понимали, что у них больше общего, чем может показаться. Джеймс знал, когда шоу начнется, актеры должны любить и поддерживать друг друга. Никому еще не удавалось вместить так много главных героев в комедийный сериал. Берроуз понимал: после успеха шоу они всегда должны находиться в центре внимания как команда.
16
Это также стало основой для популярного рекламного плаката, изображавшего актеров, играющих в покер, который украшал стены многих поклонников в 1990-х годах.
Первым на кастинг был приглашен Дэвид Швиммер. Фактически он был единственным, для кого был написан персонаж. И он отказался от роли.
Швиммер родился в районе Флашинг, Нью-Йорк, в 1966 году, но переехал с родителями и старшей сестрой Элли в Лос-Анджелес в возрасте двух лет. С самого начала он чувствовал себя аутсайдером в этом промышленном городе. Он будет себя так ощущать, даже когда станет одним из самых успешных и узнаваемых людей.
В средней школе Беверли-Хиллз (легендарная школа, которая появляется во многочисленных фильмах и телесериалах, включая «Беверли-Хиллз 90210») Швиммер был одновременно и ботаником, и изгоем в брекетах, и хулиганом. Он присоединился к театральному клубу, где среди единомышленников нашел много друзей (в том числе актера Джонатана Силвермена, который станет звездой в «Уик-энде у Берни»). Однажды Дэвид с родителями пошел на спектакль Иэна Маккеллена «Игра Шекспира» и, выйдя из театра, осознал, что хочет сам стать актером. Он вспоминал: «Я наблюдал за этим парнем, который без всякого реквизита, грима, смены костюмов просто сидел в кресле, время от времени вставая с него, и перевоплощался в двенадцать разных главных героев из величайших шекспировских пьес. И я не мог в это поверить, это было похоже на волшебный фокус. Я думаю, что именно он очень вдохновил меня».
Но за пределами театрального кружка Дэвид был несчастен и хотел спрятаться ото всех. В то время как карьера его родителей процветала в Голливуде (они были адвокатами, и его мать прекрасно справилась с делом по первому разводу Розанны Барр), они никогда не позволяли своим детям забывать, что за пределами солнечного Лос-Анджелеса существует гораздо больший мир. Артур Швиммер и Арлин Колман-Швиммер были веселыми и нестрогими родителями. Дэвид позже вспоминал, что в его детстве было много смеха и послеобеденных карточных игр, но никто не забывал об академических достижениях. Его мать, в частности, воспитала в Дэвиде социальную ответственность, особенно когда речь шла о вопросах гендерного равенства [17] – этот этический принцип станет особенно актуальным во время производства «Друзей».
17
Еще долго можно говорить об Арлин Колман-Швиммер – женщине, посвятившей свою карьеру и личную жизнь отстаиванию идей феминизма. Среди прочего, она была лидером двух женских юридических ассоциаций, основателем и председателем Национального женского политического собрания, а также бывшим членом НОЖ (Национальной Организации Женщин). В юридической школе она была одной из семи женщин в классе из 349 человек. «Профессор уголовного права обращался к женщинам только для того, чтобы рассказать о сексуальных преступлениях, тем самым смущая нас», – вспоминала она позже. Когда она выразила заинтересованность в продолжении карьеры в уголовном праве, ей прямо сказали, что нужно найти мужа и завести детей. Колман-Швиммер стала адвокатом и сделала невероятно успешную карьеру в качестве адвоката по разводам (одна из единственных «подходящих» специальностей для женщины-юриста в то время), а затем начала собственное дело, сосредоточившись на гендерной дискриминации и семейном праве.
Но тогда душа у Швиммера лежала к театру, а не к телевидению. Он любил свою дружную семью, но не город, где они жили: «Когда я находился в Лос-Анджелесе, я чувствовал себя не в своей тарелке. У людей там другая система ценностей, а потому я просто хотел выбраться оттуда».
Когда Дэвид учился в выпускном классе, продюсеры известной бродвейской постановки «Воспоминания на Брайтон-Бич» Юджина О’Нила приехали в Лос-Анджелес на кастинг для новой труппы этого шоу. Преподаватель актерского мастерства рекомендовал Дэвида и Джастина Силвермана на роль Юджина Джерома, которого прежде играл Мэттью Бродерик. Но вскоре вмешались родители Швиммера. Они сами были поклонниками театра и поддерживали амбиции своего сына, но не ценой высшего образования. Так Дэвиду запретили идти на Бродвей.
Роль в итоге досталась Силверману, а Швиммер поступил в Северо-Западный университет. Несмотря на разочарование, опыт учебы в колледже стал одним из важнейших моментов в актерской жизни Дэвида. Так же, как Марта Кауффман и Дэвид Крейн, Швиммер нашел своих близких друзей во время учебы в колледже, и с ними же основал Lookingglass Theatre Company незадолго до выпускного в 1988 году. Даже сейчас, более тридцати лет спустя, эта некоммерческая организация продолжает свою деятельность. Они создают постановки, часто со Швиммером во главе в качестве режиссера или продюсера. С тех первых дней страсть Швиммера к американской социальной справедливости перешла на сцену, где он ставил современные пьесы о расовом и экономическом неравенстве наряду с классическими произведениями, такими как «Одиссея» или «Наш городок». Чикагский театр, каким мы его знаем сегодня, был еще очень молодым (только Steppenwolf, влиятельная в наши дни театральная компания, была основана около десяти лет назад), но быстро рос. Будучи выпускником одной из самых уважаемых актерских программ страны, Швиммер оказался на пороге расцвета американского театра. И наконец, он нашел свое общество, отдаленное от Голливуда во всех смыслах этого слова.
Затем состоялось выпускное представление – традиционное завершение каждой театральной программы колледжа. Как обычно, горстка агентов и менеджеров прилетела из Нью-Йорка и Лос-Анджелеса, чтобы понаблюдать за выпускниками и новыми талантами. Швиммер сделал подборку из «Розенкранц и Гильденстерн мертвы» Тома Стоппарда, после чего к нему подошла одна из менеджеров Лос-Анджелеса и произнесла: «Я хочу сделать тебя звездой». В лучших традициях серьезных и, возможно, немного самовлюбленных театральных выпускников, Швиммер отказался от идеи стать кинозвездой. Менеджер настаивала, уверяя Швиммера, что, если он вернется в Лос-Анджелес, он станет звездой в мгновение ока и заработает кучу денег.