Друзья?
Шрифт:
Будто обухом по голове огрели. Как во сне, Влад медленно обернулся и пошел на звук, лихорадочно сжимая в руке телефон. В горле пересохло, а в голове все перемешалось. Сердце набатом стучало где-то в ушах, мешая четко соображать и думать, а потому он просто молча шел на звук, не пытаясь что-либо осознать.
В голове мелькнула мысль, что это может быть Катя. Мало ли - вдруг она успела с кем-то здесь познакомиться, а потому и не торопится уезжать. Всеми силами Влад вцепился в эту мысль, медленно и тихо открывая дверь.
Но то, что он увидел, не просто поразило
На кровати, в хитросплетении рук и ног стонали Катя и Лиза, ласкающие тела друг друга и жарко сминающие губы в поцелуе. Они были так заняты собой, что не видели и не слышали молодого мужчину, который смотрел на все происходящее широко открытыми глазами, в которых сквозила боль предательства. Такая боль была в них лишь тогда, когда он посчитал, что его погибшая мать бросила его. Одного, маленького и испуганного мальчика, так нуждающегося в ней. Оставила, не смогла заставить себя жить ради него.
В одну минуту Влад понял все, чего не понимал раньше. Почему Лиза никогда не говорила, что любит. Почему каждый раз после близости бежала в душ и буквально сдирала с себя кожу. Почему замирала каждый раз, стоило ему только войти в ее тело. Почему почти никогда не рассказывала о семье, в особенности о сестре. Много еще было «почему», превратившихся в один миг в четкие ответы.
Не было понятно только одного.
– За что?
– тихо прошептал Влад.
Но даже его шепота было достаточно, чтобы обе девушки услышали и заметили его присутствие. В один миг из их глаз ушла нега и томление, сменившись у одной диким испугом, а у другой немым торжеством.
– Влад, - начала нерешительно, испуганно и тихо, Лиза, кутаясь в простыню так, будто он впервые видит ее обнаженной, что заставило молодого мужчину горько усмехнуться.
– Я...
– Оденься, - холодно бросил Влад, умело и ловко пряча свою боль и обиду поглубже.
– Потом поговорим.
Он словно в прострации отошел от двери и прошел к бару в гостиной. Никто, увидев его в данную минуту, не сказал бы, что ему больно, что его предали, и что он разбит. Он был собран, холоден и отстранен. Так он всегда относился к любому делу, за которое брался. Так он всегда смотрел на всех, кто его окружал, пока не появилась та, что заставила его оттаять и полюбить.
Эта мысль заставила его скривить лицо и одним махом выпить налитый до краев бокал коньяка. Было плевать уже на все: и на деловую встречу, на которую он опаздывал, и на раздавленный в руке мобильник, осколки которого начинали свой путь от порога спальни Кати. Он не чувствовал физической боли от того, как эти осколки пластика и стекла спивались до костей в руку. В данный момент он ощущал только свое разбитое сердце и ущемленную гордость и самолюбие.
– Прости, - раздался за спиной тихий плачущий голос Лизы.
Влад резко обернулся к ней, с ног до головы окидывая пристальным взглядом.
–
– А главное с чувством, с душой.
Презрение лилось из каждого его слова, холод сквозил в разноцветных глазах, что раньше смотрели на нее только нежно и с любовь, редко с недовольством. Отвращение было в капризном изгибе сжатых губ.
– И как давно ты... такая?
– спросил Влад, отворачиваясь от девушки, чтобы налить новую порцию напитка.
– Со школы, - честно ответила девушка.
– А кто тогда я?
– удивленно качая головой, спокойно спросил он.
– Влад...
– начала нерешительно девушка.
– Кто я?
– поворачиваясь к ней лицом, прокричал мужчина.
– Попытка убежать от себя, - раздался за спиной Лизы уверенный голос Кати, твердо смотрящей на него, открыто и без смущения.
– Ты был нужен ей, чтобы доказать самой себе, что она нормальная.
Последнее слово Катя произносила с некоторой брезгливостью. Она не считала себя ненормальной, и не понимала, почему до поры до времени так думала Лиза.
– Катя...
– попыталась нерешительно остановить сестру бывшая невеста Влада.
– Я разве не права?
– хмыкнула девушка, глядя на парня с превосходством.
– Он был для тем, кто являл образец мужественности. Этакий самец, способный своей темпераментностью и опытом помочь тебе воспринимать себя, как самую обычную девушку. Ты не хотела верить в то, что уже ничего нельзя исправить. А он должен был тебе помочь доказать это.
Влад слушал и понимал, что так оно и есть. Катя, не скрывая правды, выложила все. И ведь Лиза не отрицала этого. Только виновато смотрела на него. Значит, он был лишь попыткой приобщиться к нормальности? Его использовали, чтобы в чем-то увериться? Ему наплевали в душу, растоптали его любовь, чтобы доказать что-то кому-то? И все?
– Это так?
– спросил Влад Лизу, удерживая ее взгляд.
– Прости, - только и сказала девушка, опуская глаза.
– Не противно было?
– чуть прищурившись, спросил Влад, наклонив голову к плечу, словно внимательно что-то изучал.
– А ты думаешь, почему она каждый раз бегала в душ?
– хмыкнула безжалостно Катя.
– Действительно, - хмыкнул сам себе Влад.
– Нет, это не так, - возразила девушка.
– Ты не был мне противен. Противна была я, сама себе. А ты... ты замечательный, самый лучший. Просто...
Влад только рассмеялся, слушая благой лепет Лизы. Она смотрела на него так виновато и извиняюще, но это не смягчало того, что он узнал. О ней, о себе.
– Ладно,- все еще посмеиваясь, пусть и был смех горьким, произнес Влад, потягивая коньяк, - это я еще могу понять. Лесби, геи, и би. Год жил в Америке - привык. Но инцест?.. Это выше моего понимания, - покачал головой мужчина.
И в его глазах сквозило такое осуждение и отвращение, что даже Катя почувствовала себя не в своей тарелке. Умел все-таки этот мужчина завораживать своим колючим, холодным взглядом.