Дубликат
Шрифт:
– Итак, за что должен извиниться Валковский? – поинтересовался Валентин Валерьевич у приглашенного на сцену Андрея.
– Ну это же понятно, глава. Он меня оскорбил, – возмущенно заявил тот.
– Как оскорбил? – упрямо гнул свое Злобин.
– Да так и оскорбил.
– Конкретно.
– Да все знают.
– Послушай, Андрей Сергеевич, ты собираешься вызвать человека на смертельный поединок, поэтому, будь любезен, выражайся конкретно.
– Он нанес мне оскорбление действием, – нашелся мужчина, припомнив соответствующее выражение.
– Еще раз выскажешься без конкретики, и я поставлю вопрос о неуважении
Владимир не смог сдержать улыбку, наблюдая за этой словесной эквилибристикой. Ясно, что этот бойцовский петух всех уже достал. Да и поединки, они все же могут повлечь за собой несчастье: при всей сложности попасть из дуэльных пистолетов подобная возможность довольно высока. Тут по большому счету все зависит от руки стрелка и от его выдержки. Как ни крути, но разброс у пистолета не такой уж и огромный. Владимир успел в этом убедиться на примере все той же хауды.
Так вот, главе поселка вовсе не улыбается, чтобы у него тут стрелялись по поводу и без повода. Поэтому он и давит так на самолюбие Андрея. А ну как тот не захочет прилюдно говорить о том, что ему набили морду. Мало ли что все об этом знают. Знать – это одно, а услышать признание из его уст – совсем другое. Вон в зале какая тишина повисла, все ждут, признает Андрей факт избиения или нет.
Впрочем, все это детский лепет. Валентин должен понимать, что у этого дуэлянта сейчас просто нет другого выхода, кроме как добиваться поединка, чтобы в очередной раз показать всем, что с ним так просто краями не разойдешься. Два прошлых поединка, в результате которых он не понес никаких потерь, вселили в него чрезмерную уверенность в себе.
– Валковский избил меня, – наконец произнес Андрей под тут же начавшие раздаваться смешки.
В ответ на это Андрей обвел просторный зал взглядом с таким выражением, как будто хотел сказать: смеется тот, кто смеется последним. Угу. С одной стороны, он вроде как выставил себя на посмешище, но с другой… С другой, он выигрывает по всем статьям. Что с того, если кто-то будет с ухмылкой вспоминать о его конфузе? Главное в том, что никто не посмеет заявить этого ему в лицо, а еще – предпочтет с ним согласиться, а не противиться его желаниям.
Нет, тут он однозначно выигрывал по всем статьям. И смеяться в результате будет именно он. Да что там, он уже в выигрыше. Это у женщин в глазах скачут веселые бесенята, а вот мужики, те хоть и ухмыляются, но во взгляде заметна настороженность. Они стараются не показывать этого, но все-таки заметно, что Андрей вызывает у них серьезные опасения. Так что он уже выиграл. Остается только одна маленькая деталь: нужно либо заставить Валковского извиниться, либо выйти к барьеру и остаться в живых.
– Ну что же, причина озвучена предельно четко и ясно, – вновь заговорил Злобин. – Кто-нибудь хочет сказать?
– Если позволите, – поднялся один из членов комитета, мужчина лет сорока. – Я считаю, что Андрей Сергеевич злоупотребляет правом жителей поселка на поединок. Ни для кого не секрет, что за полтора года своего пребывания здесь он уже дважды дрался на дуэли. И это не учитывая драк, в которых он принимал участие и нередко сам же становился их зачинщиком. Поводом для этой так называемой драки, а также для стрельбы, повлекшей судебное разбирательство, послужило вызывающее поведение самого Долина. Поэтому я рассматривал бы не право его на поединок, а вопрос о выселении столь неуживчивого человека из поселка.
– Давайте не будем путать божий дар с яичницей, – возразил Злобин. – У нас сейчас заседание дуэльного комитета, а не совета поселка. И несмотря на присутствие здесь практически всех жителей, не поселковый сход.
– Так в чем проблема, давайте организуем сход. Все же в наших руках, – поднялась с места сидевшая в первом ряду женщина в интересном положении.
Красивая. Даже очень. А уж как может красить женщину беременность… Словом, повезло главе с женой, чего уж там. Хотя… Валковский и слышал краем уха, что она когда-то пробавлялась на поприще древнейшей профессии. Что ж, сам Злобин, говорят, тоже из алкоголиков. Но вот оказались они на Колонии, и этот мир их сблизил. Да еще как! Виктория Дмитриевна не только самая уважаемая женщина поселка, но еще и мать троих детей. А вскорости, похоже, и четвертый появится.
– Проблема, Виктория Дмитриевна, в том, что не следует устраивать балаган, – довольно жестко одернул жену глава. – Только что закончилось судебное заседание. Сейчас идет публичное заседание дуэльного комитета. И пока оно не будет завершено, ни о чем ином и речи быть не может. Напоминаю всем, что по сути заседание дуэльного комитета – это закрытое мероприятие. Еще одна реплика из зала, и комитет удалится в отдельное помещение. Итак, продолжаем заседание. – Злобин обвел взглядом зал, и разговоры тут же стихли, никому не хотелось лишаться подобного зрелища. Добившись тишины, Валентин Валерьевич вновь обратился к членам комитета: – Кто-то еще выскажется?
– Считаю, что у Долина есть право требовать удовлетворения, – поднялся парень лет двадцати пяти. – В конце концов, он нанес оскорбление Валковскому, и тот мог требовать удовлетворение. Но вместо этого Валковский поступил так, что превратился в ответчика.
– Тебя послушать, так каждый такой Долин может вынуждать человека к поединку и будет при этом прав, – возразил другой член комитета, с уже обильной сединой.
– А вот это уже вопрос к совету поселка и поселковому сходу. Именно там нужно решать, достоин ли такой забияка проживания в нашем поселке, – возразил парень. – А мы дуэльный комитет. И я считаю, что каждый имеет право отстаивать свою честь, встав к барьеру. Хочу уточнить, я не одобряю действий Долина и прямо заявляю, коль скоро я не являюсь членом совета поселка, то на ближайшем сходе я подниму вопрос о дальнейшем проживании Долина в Рыбачьем. Но сейчас я заявляю, что у него есть право требовать удовлетворения. А уж в чем оно выразится, пусть решает сам Валковский. Нет духа встать к барьеру – пусть извиняется. Мало того, если Уткин и Смутин решат вызвать его к барьеру за то, что он угрожал им оружием, я поддержу и эти вызовы. У меня все.
– Реплику по поводу Уткина и Смутина считаю излишней, – возразил глава. – По угрозе оружием уже есть решение суда, и комитет не может его оспорить. Итак, если больше никто не хочет высказаться, прошу голосовать. Кто за то, чтобы удовлетворить требование Долина, прошу поднять руки. Так. В принципе все ясно. Валковский, ты готов принести Долину публичные извинения?
– Как я могу отказать себе в удовольствии второй раз стереть с его лица это самодовольное выражение?
– Четко и ясно. Ты готов извиниться или будешь стреляться?