Дуэль Пономаря
Шрифт:
Брезгливо морщась, и жалея о том, что не придал этим облажавшимся зомби группу внешнего наблюдения, Кикоз прошествовал в соседнее помещение. Здесь его, привычного ко всему, ждало настоящее потрясение. Мало того, что в этой комнате всё было перевёрнуть вверх дном, на стене перед дверью образовалась приличных размеров овальная ниша, но не это поразило наркомана. Прямо перед ним, рядом с кушеткой, лежало нечто. Это нечто имело вид багровой кучи, парящей на морозном воздухе, и пахнущей, одновременно, кровью и каловыми массами. Рядом с кучей валялись
А кровавая куча – то, что осталось от всего астрального каратэка, – понял Кикоз. После этой догадки ему стало по настоящему страшно. Если Пономарь, а в том, что он побывал тут у Кикоза не было ни малейших сомнений, смог сделать такое с лучшими, то как выполнить приказ Рыбака?..
Оставалась ещё неясным, какова судьба оставшихся троих, но Кикоз очень сильно подозревал, что на них уже можно не рассчитывать. Он ещё раз, стараясь уже не уделять такого внимания трупам, пристально осмотрел комнаты. И нашёл то, о чём подозревал. Два следа, отпечатанных в крови. Разных следа. Маловероятным было, чтобы один человек носил ботинки с разными рисунками подошвы. Кроме отпечатков мужских ботинок, Кикоз обнаружил и два следа, явно принадлежащих женщине.
“Вот как… – Подумал помощник наркобарона, – Яичницу они увели…”
Он заглянул в холодильник и не нашёл в нём коробки с морфием. Забрать её могла только сама Яичница. Кикоз знал, что Пономарь терпеть не может наркоманов и наркотики, и вряд ли он стал бы поощрять такое увлечение.
Поняв, что Яичница жива, Кикоз самодовольно ухмыльнулся. Не всё ещё потеряно. Если Пономарь займётся с ней сексом, и доведёт её до оргазма, то у девушки сработает подсознательная реакция, заложенная самим Гнусом, и жить Дарофееву останется лишь несколько секунд.
В то время, когда Кикоз проводил осмотр последнего пристанища своих людей, “Волга” с теми, кто учинил этот беспорядок и девушкой, уже шла по Садовому кольцу. Дарофеева, едва он сел в машину, начало мутить. Тошноты не было, но в голове, словно бы поднялся густой туман, покрывший всё, но, по какой-то странной причуде, подчеркнувший события последних нескольких минут.
Сергей Владимирович, наблюдавший за целителем в зеркальце, давно заметил его состояние, но не вмешивался до тех пор, пока Игорь Сергеевич слабым голосом не пробормотал:
– Ой, плохо мне…
– Прекращай об этом думать! – Резким тоном приказал майор.
– Не могу… – Пролепетал Дарофеев и сморщился. Лицо его стало приобретать оливковый цвет и фээсбэшник направил автомобиль в бордюру. “Волга” плавно затормозила, но было уже поздно. Пономарь отключился, уронив голову на грудь.
– Что это с ним? – Тревожно спросила Яичница, на всякий случай немного отодвинувшись от Дарофеева.
– Сознание потерял. – Автоматически ответил Изотов и, поняв, кому именно он отвечает, посоветовал, – Замолкни и старайся не шевелиться…
Едва сознание Игоря Сергеевича
Знание о том, что жизненный путь этих зомби уже подошёл к концу и он, Пономарь, лишь позволил этому пути закончиться, пришло само собой. Дарофеев не стал анализировать его истинность, единственное, чего ему хотелось в данный момент, так это разобраться с тем, кто послал этих людей на верную гибель.
Не успела эта мысль окончательно оформиться, как Игорь Сергеевич понял, что обстановка вокруг него резко изменилась. Теперь он находился в уже ставшей знакомой камере Рыбака. Увидев её, целитель едва удержался от смеха. Наркоделец настолько привык к своим вещам, что всякий раз, после предыдущих разрушительных посещений Пономаря, заказывал себе совершено такую же обстановку, которая была в камере до погрома.
Сам старый мафиози сидел на диване и смотрел телевизор. Игорь Сергеевич примостился в кресле напротив старика и, желая привлечь к себе внимание, повернул телевизор экраном от наркобарона. Тот, увидев такое чудо, моментально запустил руку под диванную подушку и извлёк из-под неё небольшой пистолет.
– Убирайся! – Злобно прошипел Рыбак, смотря куда-то мимо Дарофеева. – Он заряжен серебряными пулями!
Целитель вдруг понял, что наркоделец его не видит, и перестал быть прозрачным. Ствол пистолета тут же переместился и теперь смотрел Пономарю точно в лоб. Игорь Сергеевич отметил про себя, что рука у мафиози не дрожит и, сладко потянувшись, проговорил:
– Если тебе удастся меня разозлить, считай, что всего этого, – Игорь Сергеевич кивком обвёл камеру, – у тебя нет.
Пистолет в руке наркодельца опустился на сантиметр:
– Чего тебе надо?
Рыбак сразу понял, что если Пономарь не начал с уничтожения мебели, значит, он пришёл поговорить.
– Полтора часа назад я убил двоих. Их звали Стрелок и Трупак. Помнишь таких? А четверть часа назад я убил еще троих… – Грустно сказал Игорь Сергеевич.
Молча наркоделец ждал продолжения.
– Варана, Секретаря и Хвоста. Впрочем, последний был совершенно безобиден. Ясновидящий, правда?
Слабый кивок показал, что старик согласен с целителем, но во время этого движения головы, глаза Рыбака не переставали буравить тело Дарофеева.
– Он так, под руку подвернулся… Да, ты спроси у Кикоза, как они умерли… Если он смелый – расскажет. А ещё лучше, пусть сфотографирует и принесёт. У тебя как с желудком? При виде крови не тошнит?
И снова ответом наркодельца было движение головы, на сей раз отрицательное.
– А меня тошнит… Противно с непривычки… Но ведь это всё можно и изменить… Ты знаешь. Человек – очень приспосабливающееся существо. Дай срок, приспособлюсь и я. И не будет у меня спазмов в желудке, когда я буду отрубать руки, ноги, головы…