Дуэль
Шрифт:
Я промолчал. Исполнив свой долг как врач, я не представлял себе, чем я могу ей помочь, как человек.
– Спасибо, что не жалеете меня, – снова заговорила она через некоторое время. – Грех мой не исправить ничем. Я сбежала от мужа, а теперь ОН сбежал от меня. Мой бедный Герман, наверное, проклял меня.
С тяжёлым сердцем я покинул комнату. Нет ничего хуже, чем быть обманутым в любви, это действительно так. Вернувшись к себе, я быстро уложил вещи, и, наскоро позавтракав, снова отправился в полк.
По сравнению со вчерашним днём, сегодня здесь царила суматоха. От топота копыт пыль стояла столбом, отчего мне пришлось обогнуть плац, чтобы попасть к казармам. Поручика Брагина не было и на этот раз, но меня ожидала записка от него, которую я немедленно прочёл:
«Уважаемый Иван Андреевич, прошу Вас быть сегодня у меня на квартире в девять часов вечера, ибо днём я своим временем располагать не имею возможности. Брагин».
По всей видимости, фельдшер доложил поручику о моём вчерашнем визите, и тот счёл нужным пригласить меня домой. Поразмыслив, я решил, что так будет даже лучше, ибо тема нашего предстоящего разговора не предполагала присутствия свидетелей. На обратной стороне записки был указан адрес.
Большого желания возвращаться в гостиницу я не испытывал, поэтому просто отправился бродить по улицам. Городская сутолока напомнила мне молодость, которая прошла не так, чтобы давно, но вспоминалась всё реже и реже. Поразительно, но даже тогда я не был по-настоящему счастлив. Жизнь обделила меня удовольствиями, и, потеряв родных, я начал жить так, словно простые радости жизни стали для меня невозможны. Может быть, со временем, я перестану искать покой и попрошу судьбу увлечь меня, но это будет ещё не скоро…
В назначенное время я с волнением постучал в двери тёмного парадного. Глубоко вздохнув, я попытался себе представить внешность и привычки этого человека, но, не имея должных знакомств среди офицерского сословия, оставил это занятие. Однако вопреки моим ожиданиям, дверь мне отворил мальчик лет шести, держащий в руках огарок свечи в старом глиняном подсвечнике.
– Вам кого, дяденька? – спросил он меня, с головы до ног окинув взглядом из-под светлых, давно не стриженых волос. Грязный, вздёрнутый кверху веснушчатый нос, равно как и его манера держаться, говорили о весёлом характере мальчугана. Встав в проёме двери, он вытянулся в струнку, словно заступил на пост. Узнав, кого я ищу, он звонко ответил: «так точно-с, здесь!», и, развернувшись через левое плечо, зашагал к тёмной деревянной лестнице, чеканя шаг босыми ступнями. Я поспешил следом.
Поднявшись на второй этаж, он остановился напротив обитой войлоком двери с медной ручкой в форме льва. Тонкая полоса света пробивалась снизу, и было видно, что кто-то ходит по комнате, туда и обратно.
– Господин поручик живёт здесь, – доложил мой провожатый и протянул мне свечу. В знак благодарности я дал ему пятак, который он тотчас спрятал в недра своей длинной, не по росту, рубахи, позаимствованной, должно быть, у кого-то из старших. Сверкнув на меня глазами, он кубарем скатился по лестнице, громко хлопнув дверью где-то внизу. Выждав немного, я постучал. Дверь почти тотчас открылась.
Конец ознакомительного фрагмента.