Дуэльный Кодекс. Том 3: Шепчущий Во Снах
Шрифт:
Снова вспыхнуло синим. Малиновский заорал, когда сгусток маны ударил в его грудь и волной разошелся по всему телу мага. Не удержав равновесие, старик упал.
– Мана! – крикнул он, отползая, – я не чувствую ее! Как? Как ты это сделал?! Как обратил мое же заклинание против меня?!
– Запретная техника, – холодным тоном проговорил я, – любые заклинания, связанные с лишением мага доступа к магии – запрещены кодексом. Запрещены конвенцией. Их нельзя использовать против граждан Империи. Нельзя изучать без разрешения.
– У… у меня было разрешение! – Растерялся он, – мой дом, дом Малиновских, основывался на антимагии! Мы первые, кто придумал эту технику! Первые, кто на основе нее вывел антимагический ген для женщин!
– Антимагический ген? – Строго спросил я.
– Расскажу подробнее, если обещаешь не убивать!
– Не в твоем положении ставить мне условия, старик, – мой проводник раскалился, – мне достаточно того, что ты уже сказал.
– Нет, стой! – он переполз на колени, примирительно поднял руки, – антимагический ген прививали молодым девушкам! Я сам отдал Сновидцу свою двоюродную племянницу, носившую этот ген! Я не знаю зачем! Но отдал! Он приказал, я не мог ему отказать! Как сейчас с книгой! – Он жалостливо смотрел на меня, отрицательно мотая головой, – я лишь исполнял приказы…
– Как звали ее? – Сквозь зубы процедил я, – как звали, твою двоюродную племянницу?!
Он сглотнул, помешкав. Узловатые пальцы старика дрожали.
– Ее… ее звали, – лишился было он, но тут же выпучил глаза.
Согнувшись, Малиновский упал на четвереньки. Его бурно вырвало черной жижей.
А! Сука! – приблизился я и схватил старика за одежду, поднял, – говори! Говори, пока не умер, ну!
Я понял, что это было какие-то смертельные чары. Убивающие чары, похожие на те, что использовал один из близнецов фон Миллеровых.
– Говори!
Малиновский не смотрел на меня. Его глаза затянуло черной пеленой. Бледное лицо быстро покрывалось черными пятнами. Он выплюнул жижу, обляпал ей свою грудь и умер.
– Черная спора, – процедил я и отпустил его.
Тело Малиновского беспомощно упало на землю.
– Они все погибли, – проговорил командир гвардии Фоминых – высокий и худощавый, но широкоплечий мужчина.
Овальный бритый череп чернел точками отрастающих волос. Короткая бородка обрамляла подбородок. Он стоял, рассматривая, как его гвардейцы складывают тела в черном.
– Не хотели сдаваться в плен, – сказал я.
– Да нет, граф, – отрицательно покачал головой командир, – хотели. Но что-то пошло не так.
Он указал туда, где в шеренгу лежали несколько тел в неестественных позах. Присмотревшись, я понял, что это были пленники. По связанным рукам, и тому, как они лежали, было понятно, что пока солдаты были живы, стояли на коленях.
– Они просто начали умирать, – догадался я.
– Да. Но до этого их рвало какой-то черной мерзостью.
– Погибли все, – приблизился Виктор.
Я бросил на него взгляд. Дядя выглядел потрепанным и грязным. Однако ранений в бою он не получил.
– Сколько у вас потерь? – спросил я командира гвардии Фоминых.
– Пятеро мертвыми, – поджал губы он, – раненных ни одного. Эта странная черная магия не оставляет ранений, – командир сузил глаза, – только убивает.
– Это черная спора, – кивнул Виктор, – магия, созданная только для убийства.
Командир посмотрел на него, но ничего не сказал.
– Нет раненых? – я нахмурился, – а Мира? Ее тоже ранили черной спорой.
– Мира? О чем вы? – состроил дурачка командир.
– Не прикидывайтесь глупцом, – напрягся я, – я говорю о Леди Миртабракке, драконе, что принесла вас сюда. Где она? Ее тоже поразила спора. Пустите меня к ней.
Я было двинулся вперед, но командир и еще двое гвардейцев преградили мне путь. Я заглянул ему в глаза.
– Леди Миртабракке, – проговорил он, и в голосе не было удивления тому, что я знаю про дракона, – важнейший член дома Фоминых. Извините граф, мы не пустим вас к ней. При всем уважении, но это невозможно.
– Мы вызвали отряд эвакуации, – вмешался второй, – нас скоро заберут.
– С дороги, – проговорил я.
– Личный указ князя. Леди Миртабракке под нашей защитой. Посторонние не имеют права к ней прикасаться.
– Если ты не уйдешь сам, командир, – я смотрел на него исподлобья, – то я подвину тебя силой.
– Не советую… – начал было он, но тут же замолчал.
– Командир! – Прибежал другой гвардеец, – леди все хуже! Она желает…
– Что желает? – обернулся он.
– Желает видеть меня, – оттолкнул я его с дороги, и тут же услышал, как заскрипели проводники, вытягиваемые из ножен.
– Это большая ошибка, граф! – Прозвучал голос бритоголового за спиной, – одумайтесь!
Я не отреагировал на его слова, пошел к драконице.
– Это правда, командир! – крикнул подошедший гвардеец, – леди желает видеть графа Орловского!
Я не видел его реакции. Однако твердо решил преподать урок командиру гвардейцев, когда все закончится. Такая дерзость в моем доме – непростительная вещь.
Когда я приблизился, Мира больше не была драконом. Она была девушкой. Гвардейцы постелили ей свои кителя, и уложили раненную сверху. Взгляд больших глаз девушки сопровождал меня, пока я приближался.
Мира лежала навзничь. Ее всю колотила лихорадка, а на очень белой коже расцвели черные пятна. Глаза медленно затуманивались черной спорой.
– Игнат… Орловский…
– Она хотела вас видеть, господин, – проговорил один из гвардейцев. Вернее, проговорила.
Рядом с раненной, на коленях стояла женщина-гвардеец. На ее рукаве я видел символ – зеленая змея обвивает красный кристалл. Девушка была боевым медиком.
– Ничего не помогает, – поправила она антимагический шлем, который съехал ей на глаза, когда я опустился рядом, – неизвестная магия убивает ее.