Дуглас
Шрифт:
А кельт на север уходил
И прятался в этих лесах.
Все видел лес – и смерть и страх,
И каждому сказать бы мог,
Свободы где его исток.
Но вот редел лес, и пошли
Бескрайние за ним холмы
В тумане ласковом утра.
Был слышен звонкий плеск ручья
И трели птиц среди лощин.
Здесь Твид господствовал один,
Долина здесь его была.
Здесь Дуглас придержал коня
И грудью свежий
Вниз по холму протяжный гул
Всех прихожан на службу звал —
Церковный колокол звучал
Там, где Мелроуз виден был.
Верхушки каменных стропил,
Верх старой башни угловой
Приметил гость, когда тропой
К реке коня он направлял.
Но вот широкий Твид пропал,
За леса скрылся чередой,
И дальше мчится конь лихой.
Долина есть меж горных мест.
На север указует перст,
Когда дорогу вопросят.
Там с двух концов вокруг лежат
На запад – Морфута холмы,
А на восток идут гряды
Как будто пенною волной —
То Ламмермура край родной.
Долина – горный переход.
К заливу Ферта он идет;
Зимою снегом занесен,
Но осенью бывает он
Необозримой красоты,
В багряных мхах стоят гряды.
И по нему средь троп и скал
Наш путник словно в Ад скакал.
Уже смеркался небосвод.
И тучи с ветром шли в обход,
На море предвещая шторм,
Когда пред путником из гор
Раскинулся обширный Эск.
Долину всю прозрачный блеск
Двух рек весельем оттенял.
Но под холмом потоков вал
Соединялся здесь в одно.
И дальше вод веретено
Стремилось к северу, в залив.
И Эск, могуч и говорлив,
Поил долину, с ней и лес.
А на холме, под гром небес
Прекрасный замок там стоял.
Далкитский замок. Он знавал
Набеги грозных англичан.
Да и теперь военный стан
И разрушения войны
Повсюду были здесь видны.
Вкруг леса стлался городок.
А замок, грозен и высок,
Форпостом здешних мест служил,
К нему же гость свой путь стремил.
Подъехал путник к воротам.
Здесь спешился и долго там
На замок вдалеке смотрел.
Он словно бы оцепенел
В раздумьях горестных своих.
Но гром ударил, ветр затих
Пред бурей дикою такой,
И он очнулся. И рукой
В калитку рядом постучал —
Никто ему не отвечал.
Вот новый стук – лишь гром в ответ.
В сторожке рядом света нет;
Строенья замка парк закрыл,
И меж дерев он не сличил,
И в замке самом
Терпенье наконец его,
Понятно, стало угасать.
Отчаявшись уже стучать,
Он постучал в последний раз
И прочь пошел… Но тут как раз
Собаки голос раздался.
И через миг пред ним с крыльца
Старик с бердышем над главой
Возник суровою стопой.
«Кто здесь еще! Кто в ночь стучит?!»
«Хозяин ваш!» И гостя вид
Слугу заставил отступить.
«Легко во мраке говорить!
Ты кто же, сударь мой, такой?»
«Уильям Дуглас». Мрак ночной
Молчанье на мгновенье скрыл.
Затем старик вперед ступил
И, факел в сумраке подняв,
В черты вгляделся: «Старый граф
Был что-ли на тебя похож.
Но нет. Нет, путник, не тревожь
Покой слуги и старика.
Ты – лишь чужак. И – вот рука —
Хозяина я знаю сам».
«И кто же он?» – «Да ты же сам
Назвался именем его —
Сер Уильям Дуглас. То-то». – «Что? —
И юноша затрепетал: —
Шутить ты вздумал?! Знать не знал,
Что шутки здесь заведены!»
«Помилуй бог! Назвался ты
Моим хозяином – он стар.
Ты – молод. Буйности навар
В тебе еще, знать, не прошел.
А посему, хоть я и зол,
Тебя, мальчишка, я прощу.
Ступай-ка к своему коню,
Садись и едь отсюда прочь,
Пока тут ни гроза, ни ночь!»
И он ступил обратно в дверь.
Засовы щелкнули. Теперь
Стучаться Дуглас столько мог,
Сколько позволить мог игрок
Перед фортуною своей
Без карт, монет и козырей.
Он рассмеялся. Сцена вдруг,
Холодный ветер, леса круг,
Усталость долгого пути
С ума его чуть не свели,
И думать он совсем не мог.
Он снова сел в седло. Глубок
И темен вечер наставал.
Он развернул коня и стал
Спускаться узкою тропой,
Где город зрелся за листвой.
Далкит был мирный уголок.
Среди холмов, среди дорог
Он Эдинбурга видел тень.
Ветра залива ночь и день
Здесь чувствовались средь лесов.
А к югу, вдаль, гряды холмов
Горами высились над ним.
Усталый путник, невредим,
Но вымокший уж под дождем,
Что начался тогда кругом,
Туда приехал. Он хотел
Коня, пожалуй, взять в удел
И дальше, дальше в ночь скакать.
Но тут коня было не взять.
Дождем дорогу развело,
И Эск, во тьме, вблизи него,
Когда чрез мост он проезжал,