Дух демона
Шрифт:
Тот рухнул с тридцатифутовой высоты вниз. Упрямо мотая головой, великан сумел подняться на колени и собирался начать еще одно восхождение.
Пони мгновенно оказалась рядом с Элбрайном.
— Тебе это пригодится, — сказала она, протягивая ему Крыло Сокола.
Четвертая стрела оказалась для великана последней. Пони спустилась по тропе и обошла территорию, примыкавшую к лагерю, добивая раненых гоблинов. К этому времени вернулся Дар, на задних копытах которого блестела не успевшая застыть кровь врагов.
Трое друзей вновь были вместе.
— Один из дней, — сухо проговорила Пони. Элбрайн
ГЛАВА 2
САНТА-МИР-АБЕЛЬ
Его морщины в свете факела казались сейчас еще глубже. Их борозды пролегли на иссохшем лице человека, слишком много повидавшего на своем веку. По мнению магистра Джоджонаха, Далеберт Маркворт, отец-настоятель монастыря Санта-Мир-Абель, занимавший самое высокое место в иерархии Абеликанского ордена, сильно постарел за два минувших года.
Оба монаха стояли на вершине стены их величественного монастыря, смотревшей на воды залива Всех Святых. Грузный Джоджонах сам был далеко не молод. Он изучающе глядел на Маркворта и пытался сравнить нынешний облик отца-настоятеля — небритого, с ввалившимися глазами — с тем, как выглядел этот человек всего лишь несколько лет назад. То было в 821 году Божьем, когда все они с нетерпением ожидали возвращения «Бегущего по волнам» — парусника, на борту которого четверо братьев из Санта-Мир-Абель отплыли на экваториальный остров Пиманиникуит для сбора священных камней.
Многое, очень многое изменилось с тех дней надежды и восторга.
Экспедиция оказалась успешной. Монахам удалось собрать и должным образом подготовить огромное количество самоцветов. К несчастью, бедный брат Таграйн погиб, попав под метеоритный дождь, но остальные трое вернулись целыми и невредимыми. Правда, брат Пеллимар вскоре умер.
«Жаль, что метеорит прошиб голову Таграйну, а не Эвелину», — часто повторял потом отец-настоятель Маркворт. Эвелин, достигнув величайшего в истории церкви успеха и снискавший славу Собирателя священных камней, вернулся с острова другим человеком и вскоре совершил самое ужасное преступление перед орденом. Эвелин сбежал из монастыря, прихватив с собой часть самоцветов. В заварухе, сопровождавшей его побег, был убит магистр Сигертон. Друг Маркворта, он находился на одной ступени с Джоджонахом.
Отец-настоятель не смирился ни с побегом, ни с кражей. Наоборот, он занялся подготовкой последнего из четверки путешественников — крепко сбитого и довольного жестокого монаха по имени Квинтал. По строжайшему распоряжению Маркворта Квинтал принял на себя миссию Карающего Брата и отправился на поиски Эвелина, получив приказ вернуть в монастырь либо самого отступника, либо его бездыханное тело.
Всего лишь месяц назад стен монастырской библиотеки достигла весть, что Квинтал погиб, не успев выполнить порученное.
Маркворт не смирился и на этот раз. Он повелел Де'Уннеро — лучшему бойцу в монастыре и, по мнению Джоджонаха, наиболее злобному человеку — подготовить взамен Квинтала не одного, а двух Карающих Братьев. Джоджонах вообще не любил Де'Уннеро, считая темперамент этого человека неподходящим для монаха Абеликанской церкви.
Итак, даже выбор кандидатов для приема в орден, что всегда являлось величайшей ответственностью, лежащей на плечах магистров и настоятелей, оказался принесенным в жертву желанию Маркворта восстановить собственную репутацию. Отец-настоятель хотел вернуть украденные самоцветы.
Тщетное желание, — подумал магистр Джоджонах, глядя на изможденные черты лица настоятеля. Ныне Далеберт Маркворт был одержим идеей изощренной мести. Если поначалу ему было достаточно захватить Эвелина и подвергнуть беглеца допросу, то теперь высокий иерарх жаждал смерти отступника. Маркворт хотел, чтобы Эвелина подвергли пыткам и зверски убили, причинив неимоверную боль, а потом вырвали бы у него из груди сердце и выставили на столбе у ворот Санта-Мир-Абель. Теперь Маркворт едва упоминал о Сигертоне; все внимание настоятеля было целиком сосредоточено на камнях, на драгоценных самоцветах, которые он стремился вернуть назад.
Однако мстительные замыслы Маркворта на какое-то время отошли на задний план, затмив одержимость настоятеля: война наконец докатилась и до Санта-Мир-Абель.
— Вон они, — бросил отец-настоятель, указывая в сторону залива.
Джоджонах облокотился на низкий парапет стены и вперил взгляд в темноту. Там, огибая северный уступ скалистого берега, двигались огни судна, имевшего очень низкую осадку.
— Плавучий бочонок поври, — раздраженно проговорил Маркворт, увидев, что огней становится все больше и больше.
— И они настолько самоуверенны, что даже не пытаются маскироваться и не тушат огней, — добавил про себя Джоджонах. Но это была лишь часть грозящей аббатству опасности, хотя магистр не видел необходимости говорить о ней сейчас.
— А сколько их может атаковать с суши? — все так же раздраженно спросил отец-настоятель, словно прочитав мысли Джоджонаха. — Двадцать тысяч? Пятьдесят? Такое ощущение, будто здесь собирается весь этот народец поври, будто все население Островов Непогоды оказалось у наших ворот.
И опять грузному Джоджонаху было нечего сказать. По сведениям из надежных источников, громадная армия, состоящая из жестоких поври — особой породы низкорослых карликов, — высадилась менее чем в десяти милях к югу от Санта-Мир-Абель. Эти живодеры не тратили времени даром, опустошая близлежащие деревни и убивая без разбору всех, кто не сумел скрыться. Джоджонах мысленно представил себе эту картину, и его пробрала дрожь. Жестоких тварей называли еще «красными шапками». У поври было обыкновение окунать свои особо почитаемые береты, изготовленные из человеческой кожи, в кровь убитых врагов. Чем больше крови впитывалось в береты, тем ярче становился их зловещий оттенок. По нему различали ранг в армии поври, этих тонкоруких, тонконогих и имевших бочкообразные тела тварей.