Дух камня
Шрифт:
— Тише, — буркнул он. — Нет времени для этой чепухи. Я пытаюсь думать. — Торговец подошел к Сериме. — Ты лучше моего знакома с лордом Блейдом, так, может, догадываешься, что он замыслил? Отчего это он очертя голову несется в горы, когда город подвергается такой опасности?
Серима выпрямилась в седле.
— Я не лезу в дела лорда Блейда. — Ее голос был холоднее льда. — Если ты слышал нечто подобное, то это — ложь!
Торговец удивленно глянул на женщину. С чего это она так взвилась?.. Ну да ладно: как бы там ни было, сейчас не время. Он обязан принять решение… хотя что тут решать? Сейчас,
Тормон обернулся к своим спутникам:
— Планы меняются. Теперь для нас опасно соваться в горы. Я предполагаю спуститься с плато по тропе, что ведет на равнины, но вы можете попытать счастье где-нибудь еще. Однако лично я…
— Тормон, что ты несешь? — резко перебила Серима. — По этой тропе невозможно проехать. Неужто не знаешь: с гор сошел поток; дорога затоплена…
Торговец похолодел.
— Ты уверена? Не может быть, чтобы все было настолько плохо. Если идти осторожно…
— Нам это неизвестно. Те люди, что отправились на разведку, назад не вернулись. Мы пришли к выводу, что все они утонули. — Серима подбоченилась. Ее глаза сверкнули, она гордо вздернула подборок и снова обрела вид властной, авторитетной леди. — Ехать по этой дороге — прямое самоубийство. Ты можешь взять с собой остальных и повести их на смерть, если они настолько безумны, чтобы последовать за тобой. Но мы с Пресвелом остаемся здесь.
— Проклятие!
Тормон бросил взгляд в сторону гор, туда, где цепочка огней отмечала путь Мечей Божьих. Он тяжко вздохнул.
— Так или иначе, я попытаюсь. Как верно заметила леди Серима, каждый из вас волен решать сам. Можете отправиться вслед за Мечами Божьими или же дожидаться их прямо здесь. Возвращайтесь вместе с ними в город, возможно, они сумеют вас защитить. Выбор за вами. Но тем, кто захочет присоединиться ко мне, стоило бы решить это сейчас. Я намерен отправиться в путь нынче же ночью, как только лошади немного передохнут. Если горная тропа так плоха, как ты утверждаешь, я подожду до утра, прежде чем спускаться по ней, вот и все…
Не слушая никаких возражений, торговец повернул коня к югу и послал его вперед. Теперь, когда он принял решение, ему хотелось побыстрее претворить его в жизнь.
Рядом обозначилось движение, и к Тормону приблизился Сколль, ведя за собой упирающуюся Эсмеральду. Мальчик с тревогой посмотрел на торговца.
— И ты собираешься оставить здесь бедную ослицу? — спросил он.
Тормон покачал головой:
— Нет, парень. Также я не собираюсь бросать здесь тебя. Я хотел, чтобы ты сам сделал выбор, однако рассчитывал, что ты присоединишься ко мне. И я был бы рад твоей компании…
— А как насчет второго сефрийца? Это пара. Ты не можешь их разделить.
Торговец усмехнулся:
— Погоди, сейчас увидишь.
Не успел он договорить, как Серима догнала их, пустив лошадь так, что грязь из-под копыт летела во все стороны. Следом появились Пресвел и девушка; их лошадь выбивалась из сил под двойной тяжестью…
Судя по мрачным выражениям лиц леди и ее компаньона, между ними произошла короткая бурная ссора — и Серима сдалась.
— Будь ты проклят, — бросила она Тормону. — Ты не оставил нам выбора.
— Это правда, леди. Так же, как Блейд не оставил его мне…
Высоко в горах две женщины и дракен стояли на склоне, над тропой, ведущей к Змеиному Перевалу. Вельдан и Тулак разминали ноги. Каз отдыхал после бесконечной гонки по горам. Пока они ждали, дракен успел спуститься к тропе, выискивая какие-либо признаки близкой погони. Дорога под ними в сумерках казалась спокойной и мирной. Никакие звуки, кроме шелеста дождя, не нарушали тишину…
Тем не менее, Каз волновался.
— Солдаты где-то неподалеку , — раздался голос в голове Тулак. — Удивительно, что ты сама их не чуешь. Такой характерный запах: железо, немытое тело и застарелая кровь…
Новость вовсе не удивила Тулак. Она ожидала чего-то подобного.
— Ну, разве я не говорила тебе, девонька? — Тулак обернулась к Вельдан. — Этот сукин сын Блейд не станет сидеть сложа руки в Тиаронде. Он попытается изловить нас. Ну да, он послал своих людей вслед за нами в Десятинные Пещеры, но это ничего не значит. Я готова поклясться: сейчас он самолично скачет в горы, чтобы перехватить нас.
— Вот дерьмо! — проворчала Вельдан.
Что-что, а ругаться она умела ничуть не хуже самой Тулак. Наемница покосилась на девушку. Несмотря на мгновенную симпатию, возникшую между двумя женщинами, они почти не знали друг друга. За три дня их знакомства большую часть времени Вельдан провалялась без сознания. Она еще не окончательно оправилась после того, как попала под оползень. Девушка говорила мало и, казалось, была полностью погружена в себя. Тулак с радостью отметила, что силы постепенно возвращаются к ее юной спутнице. Мало-помалу исчезала настороженность, и Тулак надеялась, что вскорости они узнают друг друга получше. Но сперва нужно выиграть время и опередить погоню. А значит — не стоит рассиживаться здесь под дождем. Это никоим образом не приблизит их к поставленной цели.
С другой же стороны, не следовало рисковать и облегчать таким образом задачу врагам. Тулак — старый солдат — умела соотносить собственные желания и возможности. Сейчас они держали путь назад к лесопилке, чтобы выручить Мазаля, ее боевого коня. Тулак оставила его, убегая от лорда Блейда, но теперь убедила Вельдан вернуться. Однако же, если Каз унюхал солдат, возвращаться за лошадью — чистейшей воды самоубийство. Пусть Мазаль дорог ей, но она не в состоянии ему помочь. Более того: тащить туда Вельдан и дракена по меньшей мере нечестно.
Вельдан не сказала ни слова против, когда Тулак заикнулась о возвращении. Теперь, однако, девушкой мало-помалу овладевала неуверенность. Она сомневается? Тулак не могла ее за это винить. Если они отправятся на лесопилку, то прямиком попадут в лапы Блейда.
Проклятие! Я вынуждена бросить его там. Я не в силах ему помочь…
Тулак приняла разумное решение, но как тяжело оно ей далось! Мазаль — единственное, что у нее осталось от славных, давно минувших дней. Верный друг, не раз спасавший ей жизнь на поле битвы. Боевой товарищ… Но как бы там ни было, Тулак понимала, что не вернется домой. Придется оставить Мазаля на произвол судьбы.