Дух Льяно-Эстакадо
Шрифт:
— А почему тебя назвали Кровавым Лисом?
— Потому что я весь был испачкан кровью, а в лихорадочном бреду часто называл фамилию Фукс. Из этого заключили, что такова моя настоящая фамилия.
— Стало быть, твои родители тоже были немцами?
— Да. Когда я пришел в себя, то не понимал ни одного английского или немецкого слова. Я вообще ничего не понимал. Но английский-то я учил медленно, как человек, этого языка не знающий, а немецкий пошел у меня так быстро, что вскоре я бегло застрекотал на нем. Видимо, раньше я умел говорить
Юноша громко заскрежетал зубами и так крепко натянул поводья своей лошади, что она встала на дыбы.
— Шрам на лбу остался с тех пор? — спросил Фрэнк.
— Да, — мрачно ответил его спутник. — Но не будем больше об этом. Такие воспоминания меня сильно возбуждают, и вы должны приготовиться к тому, что я ускачу, оставив вас самостоятельно добираться до Хельмерс-Хоум.
— Да, давай лучше поговорим о Хельмерсе. Кем же он был на оставленной родине?
— Служил по лесной части. Кажется, был старшим лесничим.
— Как?.. Что?.. — удивился Фрэнк. — Я тоже!
Кровавый Лис вздрогнул от неожиданности, потом внимательно оглядел говорившего и тогда сказал:
— И ты? Тогда это будет в высшей степени радостная встреча!
— Да, я занимался такой же работой. Только если он добрался до приличной должности старшего лесничего, почему же он от нее отказался?
— С досады. Кажется, его участок находился в частном владении, а хозяином был человек надменный, грубый и вспыльчивый. Они поссорились, причем Хельмерс получил плохую аттестацию, так что нигде не мог найти места. Тогда-то он и уехал так далеко, как только смог… Видишь вон в той стороне дубовую рощицу?
— Да! — ответил Фрэнк, посмотрев в указанном направлении.
— Там мы снова выедем к ручью, а за рощей уже начинаются поля Хельмерса… До сих пор ты расспрашивал меня; теперь и я хочу навести кой-какие справки. Этого бравого негра зовут Скользящий Боб?
При этих словах Боб так подпрыгнул в седле, словно он хотел соскочить с лошади.
— А! О! — выкрикнул он. — Почему масса Кровавый Лис обзывает доброго, хорошего массера Боба?
— Я не хотел ни обзывать, ни оскорблять тебя, — ответил юноша. — Я считаю себя твоим другом.
— Зачем же тогда называть массера Боба так, как его дразнят индейцы? Массер Боб и в самом деле когда-то постоянно соскальзывал с лошади. Но теперь массер Боб скачет, как черт!
И дабы показать, что он сказал правду, негр пришпорил лошадь и галопом поскакал — к упомянутой рощице. Фрэнк тоже удивился вопросу молодого человека.
— Ты знаешь Боба? — спросил он. — Но это же почти невозможно.
— О, возможно! Я и тебя знаю.
— А ну-ка! Как же меня зовут?
— Хромой Фрэнк.
— Вот удача! Верно! Но, малыш, кто тебе сказал об этом? Ведь я здесь ни разу в жизни не был.
— О, — улыбнулся юноша, — такого знаменитого на Западе человека, как ты, надо знать.
Фрэнк напыжился, так что фрак стал ему узок, и спросил:
— Я? Знаменитый? И ты это знаешь?
— Да!
— А кто тебе это сказал?
— Старый мой знакомый Якоб Пфефферкорн, которого обычно называют Толстяк Джемми.
— Черт возьми! Мое прозвище! Где ты его слышал?
— Несколько дней назад я встретился с Джемми в Уошита-Фок, и он рассказал мне, что условился встретиться с вами сегодня в Хельмерс-Хоум.
— Верно. Значит, он там будет?
— Да! Я выехал раньше и еду сюда прямо с верховьев реки. Он вскоре непременно проследует за мной.
— Это прекрасно! Это великолепно! Значит, он рассказал тебе про нас?
— Он описал мне весь ваш путь к Йеллоустоуну. Как только ты сказал мне, что тоже был лесничим, я сразу же догадался, кого вижу перед собой.
— Теперь ты мне поверишь, что я хороший немец?
— Поверю не только в это, поверю и в то, что ты вообще хороший парень, — молодой человек улыбнулся.
— Значит, Дики не охаял меня?
— Ему это и в голову не пришло! Как мог бы он очернить своего бравого Фрэнка!
— Да, знаешь ли, мы порой спорили о вещах, для понимания которых гимназического образования недостаточно. Но это в прошлом, а теперь на всем белом свете нет лучших друзей, чем мы… Но вот Боб, вот и роща. Куда дальше?
— Через мост, на ту сторону, а потом по тропе между деревьями. Это и есть самое верное направление. Таким всадникам, как Боб, не нужна торная дорога.
— Верно, — гордо согласился негр. — Масса Кровавый Лис видел, что массер Боб может скакать напролом через все препятствия, как индеец.
Всадники перепрыгнули через ручей, миновали лесочек и проехали вдоль обнесенных изгородями полей, засеянных кукурузой и овсом.
Здесь местами попадались плодородные черноземы, свойственные техасской равнине и дававшие богатые урожаи. Из ручья можно было брать воду — он протекал совсем близко к жилью. Сразу за ним виднелись скотный двор и хозяйственные постройки.
Дом был сложен из кирпича длинным и низким, без верхнего этажа, но с двумя маленькими мансардами по каждому из фасадов. Перед дверью, стройные, словно свечи, росли четыре огромных дуба с голыми почти до самой вершины стволами. Только на самом верху вширь уходили могучие ветви, дававшие густую тень; под ними стояло много столов и простых деревянных скамей. С первого взгляда можно было угадать, что жилые помещения располагаются справа от входа, слева же находится упомянутая Кровавым Лисом лавка.