Дух любви
Шрифт:
Твой любящий брат Сэмюэль».
Джозеф улыбался, складывая и пряча письмо брата. Он ясно представил себе оставшихся в Плине родственников, ни на йоту не изменившихся, все таких же важных, изо дня в день занимающихся своей работой, не знающих особых тревог и волнений; они понятия не имеют о его постоянных страданиях, о том, что временами его обуревает желание пуститься во все тяжкие.
Воскресными вечерами они собираются в Доме под Плющом и под аккомпанемент сидящей за фисгармонией Мэри возносят хвалу Богу, которого не существует. В глубине
В их жизни была надежность, неизменность цели, чего он никогда не узнает. Зато им были неведомы поднимающая дух мощь корабля, вой штормового ветра в разорванных парусах, сила разбушевавшегося моря, устоять перед которой дано не каждому смертному.
Итак, Джозеф положил письмо брата в карман и поплыл в Гамбург, куда прибывают люди со всех концов света, где богатейшие купцы не гнушаются встреч с нищими обитателями трущоб, где жажда приключений реет над высокими мачтами переполненных людьми кораблей и находит удовлетворение в зловещих домах, окружающих порт.
Он не знал возбуждения более острого, чем то, которое испытываешь, входя в незнакомую гавань. Далекие очертания непривычной береговой линии, оклик лоцмана, который прибыл, чтобы взять на себя управление судном, устье широкой реки, ведущей к расположенному там, в глубине, порту. Если время темное, тебя встречают смутные очертания стоящих на якоре кораблей, грубые голоса людей, окликающих друг друга на иностранных языках; затем внезапно возникают сверкающие огни и силуэты высоких зданий на фоне неба. Топот ног, резкий крик лоцмана и лязг тяжелой цепи. И вот «Джанет Кумбе» на якоре в незнакомых водах.
Убедившись, что все в порядке, Джозеф оглядывался, и взгляд его устремлялся в сторону манящих огней, которые торопили его покинуть палубу судна. Среди этих огней бродили опасность и романтика, под крышами этих темных зданий обитали нищета и страдание, любовь и смерть.
Джозеф закинул голову и полной грудью вдохнул воздух, в котором запах кораблей, смолы и воды смешивался с запахом пищи, спиртного, табака, трущихся друг о друга людей и, прежде всего, с волнующим запахом женщин. Так Джозеф впервые в жизни смотрел на Гамбург, и вместе с ним на город, лежащий за водной гладью, гордо смотрело носовое украшение «Джанет Кумбе».
В Гамбурге Джозеф провел месяц. В промежутках между визитами к своему брокеру и улаживанием обычных дел, связанных с грузом, он обследовал в городе все, что мог, а интересовал его, прежде всего, порт. Джозеф любил затеряться в толпе, ловить отдельные слова языка, на котором говорили эти люди, пить вместе с ними в душных, жарких пивных.
Ему не было нужды произносить целые предложения или подыскивать фразы. Одно всем понятное чувство объединяло собравшихся здесь мужчин, одна тема для разговоров, одна цель свела их вместе. Женщины, и только женщины.
Улыбка, кивок головы, жест руки, звон денег – вот что устанавливало между ними связь, пока их беспокойные глаза рыскали по переполненному залу, а беспокойные ноги двигались в такт мелодии, которую подвыпивший музыкант исполнял на визгливой скрипке. В свой последний вечер в Гамбурге (на следующее утро они отплывали в Дублин) Джозеф вышел из маклерской конторы и направился в ту часть порта, где стояла «Джанет Кумбе». Лоцман должен был подняться на борт в шесть утра, и впереди его ждали долгие часы в море. Самым разумным было бы сразу пойти на корабль, лечь в койку и проспать последние, драгоценные часы перед отплытием.
Но Джозеф так же не находил отдыха в сне, как и утешения в доводах рассудка. Здесь, в Гамбурге, в открытых дверях пивных горели огни, на темных углах улиц, словно поджидая кого-то, стояли мужские фигуры. Вот проходившая мимо женщина что-то шепнула ему, нарочито задев его подолом юбки. Внизу был порт и стоявшие на якоре корабли. Возможно, этим вечером он уловит в воздухе что-то особенное… возможно, ответ на нераскрытую тайну. Джозеф улыбнулся и, отбросив всяческое благоразумие, затерялся на ярко освещенных улицах в поисках приключения, неизбежного приключения, которое заключается в упоительном, опьяняющем миге запретного наслаждения, но наслаждения такого неменяющегося и всегда одинакового.
Джозеф стоял в толпе перед открытыми дверями кабачка и разглядывал собравшихся внутри людей. В углу комнаты помещалась небольшая сцена, на которой танцевала девушка-негритянка; вдоль стен теснились столики, вокруг которых сидели мужчины. Середина комнаты предназначалась для танцев, но сейчас она была заполнена женщинами, которые прохаживались из стороны в сторону, как выставочные животные. Джозеф протолкался в конец комнаты, сел к столику, и к нему тут же подошел услужливый официант. Задумчиво потягивая пиво, Джозеф разглядывал толпу женщин в середине комнаты. За соседним столиком сидели два португальца. У одного было белое одутловатое лицо, глаза навыкате и грязная бородка клинышком. Сжимая стакан опухшими, дрожащими руками, он что-то взволнованно шептал своему спутнику. Джозеф с явной неприязнью смотрел, как он пьет пиво; португалец ему сразу не понравился.
Девушка-негритянка закончила выступление. Раздались крики, несколько равнодушных хлопков, и мужчины, толкаясь, поспешили к женщинам в центре комнаты. В углу грянул оркестр, и начались танцы. Танцующие плотно прижимались друг к другу, не ведая о своем уродстве, своих блестящих от жира лицах, застывших, бессмысленных улыбках. Мужчины знали лишь одно: под ворохом развевающихся юбок скрывается женщина. Остальное для них не имело значения.
Джозеф отодвинул стакан. Из-за плеча одного из танцующих мужчин на него пристально смотрели глаза девушки. Девушки с темными волосами и глазами и соблазнительным вздернутым носом. Она хорошо двигалась, и Джозефу не составило труда представить себе линии ее тела. Неожиданно она передернула плечами и, рассмеявшись, что-то крикнула по-немецки проходившей мимо женщине. На долю секунды эта девушка вдруг напомнила ему кого-то или что-то, показалась ключом к некоей неразгаданной загадке… но это чувство сразу исчезло. На ее полной груди он заметил тесный корсаж.
И тут Джозеф понял, что хочет эту девушку. Когда она и ее партнер приблизились к соседнему столику, он узнал в мужчине португальца.
Джозеф встал и положил руку на плечо девушки. Если огни слегка и закружились над его головой, а пол под ногами качнулся, словно палуба, это не имело значения. Португалец выкрикнул проклятье и схватился за нож. Джозеф рассмеялся и ударил его кулаком в лицо. Португалец рухнул ему под ноги, его лицо заливала кровь.
– Ну что, тебе еще мало? – проревел Джозеф.