Дух Вибли
Шрифт:
Они не могли сказать, что им угодно, ибо сами не знали этого, а господин бранился и захлопывал дверь перед их носом.
Тогда они думали, что дух, пожалуй, подразумевал пятую улицу в другую сторону, или третий дом от другого угла, и пробовали свое счастье снова с еще более неприятными последствиями.
Однажды в июле я. встретил Вибли в Эдинбурге, уныло разгуливающего по Принсес-Стриту.
— Ба! — воскликнул я, — что вы тут делаете? Я думал, что вы сейчас заняты делом училищного совета.
— Да, — ответил
— Вот как! — сказал я, — а что именно?
— Видите ли, — нерешительно ответил он, как будто предпочитая не говорить об этом, — я сам еще не знаю как следует.
— И вы приехали из Лондона в Эдинбург, не зная зачем едете! — воскликнул я.
— Ну да, видите ли, — сказал он, — еще не охотнее, как мне показалось, — это Мария придумала; она захотела…
— Мария! — прервал я, взглянув на него, пожалуй, с некоторой строгостью. — Что эти за Мария? (Его жену, я знал, звали Эмилия-Георгина-Анна).
— Ах, я и забыл, — объяснил он. — Раньше она ни за что не хотела называть своего имени, правда ведь? Это тот дух, помните.
— Да, вот как, — сказал я. — Это она вас, значит послала сюда. И не сказала зачем?
— Нет, — ответил он. — Это-то и смущает меня. Она только сказала: «Поезжай в Эдинбург — что-то случится».
— И как долго вы намерены оставаться тут? — осведомился я.
— Не знаю, — ответил он. — Я здесь уже целую неделю, и Джонсток пишет негодующие письма. Я бы не приехал, если бы Мария не настаивала так. Она повторяла это три вечера подряд.
Я не знал, что сказать. Он так серьезно относился к делу, что с ним нельзя было много спорить.
— А вы уверены, что Мария добрый дух? — сказал я после минутного размышления. — Я слыхал, что духи всякие бывают. Уверены ли вы, что это не дух какой-нибудь сумасшедшей, которая только потешается над вами?
— Я уже думал об этом, — признался он. — Разумеется, это возможно. Если в скором времени ничего не случится, я почти начну подозревать Марию.
— Гм, я бы во всяком случае собрал несколько сведений о её характере, прежде чем доверять ей в дальнейшем, — ответил я, прощаясь с ним.
Месяц спустя я наткнулся на него в Лондоне у здания суда.
— А с Марией всё обстоит благополучно; когда я был в Эдинбурге, там кое-что случилось. В то самое утро, как я вас встретил, один из моих старейших клиентов внезапно умер в своем доме, в Квинсфэрри, всего в пяти милях от города.
— Очень рад, — ответил я. — То есть, я хочу сказать, рад из-за Марии. Значит, большое счастье для вас, что вы поехали в Эдинбург.
— Не совсем, — ответил он, — по крайней мере, не в обычном смысле этого слова. Мой клиент оставил свои дела в очень запутанном положении, и его старший сын немедленно поехал в Лондон, чтобы посоветоваться со мной, но, не найдя меня там, обратился к Кэбблю, так как время не терпело. Я был, скорее, разочарован, когда вернулся в Лондон и узнал об этом.
— Гм! — промолвил я. — Она совсем не остроумный дух.
— Да, — согласился он, — пожалуй, что так. Но видите, она всё-таки была права: кое-что случилось.
После этого его любовь к «Марии» удесятерилась, а её привязанность в нему стала бременем для его друзей и знакомых. Из столика она выросла и начала прямо разговаривать с Вибли без всяких механических посредников. Она всюду сопровождала его. Входила даже в спальню и вела среди ночи длиннейшие разговоры. Жена Вибли протестовала, находя, что это не совсем прилично, но Марию нельзя было выставить за дверь.
Она являлась вместе с Вибли на пикники и в гости. Никто не слышал, как она обращалась к нему, но Вибли считал своим долгом отвечать ей громко, и это всегда расстраивало веселье, когда он вдруг вскакивал со стула и мчался в угол, чтобы с серьезнейшим видом разговаривать там с пустым пространством.
— Право, — признался он мне однажды, — мне бы хотелось иметь немножко времени для самого себя. У неё добрые намерения, но всё-таки эго тяжело… И другим не нравится. Это действует им на нервы — я прекрасно вижу.
Как-то вечером она вызвала целую сцену в клубе. Вибли играл в вист, причем его партнером был майор. В конце игры майор через стол наклонился к Вибли и тоном убийственного спокойствия спросил: «Могу ли я узнать, сэр, существовала ли какая-либо земная причина (он подчеркнул „земная“), заставившая вас перебить мои пики вашим единственным козырем?»
— Я… я… я очень жалею, майор, — как бы извиняясь залепетал Вибли. — Я… я только почувствовал, что… что не надо было идти с королевы.
— Это было ваше собственное наитие или ход был внушен вам? — не отставал майор, который, разумеется, тоже слышал о «Марии».
Вибли должен был признаться, что идти с этой карты было ему внушено свыше. Майор поднялся из-за стола.
— В таком случае, сэр, — с величайшим негодованием сказал он, — я отказываюсь продолжать игру. Я еще согласен иметь партнером дурака, но когда мне устраивает подвохи какой- то проклятый дух…
— Вы не имеете права говорить так! — возбужденно вскричал Вибли.
— Извиняюсь, — холодно ответил майор. — Скажем: блаженный дух. Я вообще отказываюсь играть с какими бы то ни было духами; и советую вам, сэр, если вы и далее хотите подвизаться с этой леди, сначала обучить ее основным правилам игры.
Сказав это, майор надел шляпу и покинул клуб, а я заставил Вибли выпить стакан виски с содой и отправил его и «Марию» домой на извозчике.
В конце концов, Вибли освободился от «Марии». Это стоило ему ровным счетом восемь тысяч фунтов стерлингов, но его семья говорила, что в данном случае не жаль денег.