Дух во плоти (Corporal soul)

Сагадеев Антон

– Это мой ученик, – сказал Том, сделал выпад, схватил Боба и бросил на пол.

Боб кувыркнулся в воздухе и упал на спину, распластавшись на татами. Мири дернулась, но Боб подал знак, что все в порядке, вмешиваться не надо.

– И вам не следовало бы в него стрелять, – добавил учитель Лин и нахмурил брови, – он же на вас не нападал.

– Да, но…

Боб поднялся на ноги и захотел отомстить нахалу, но его выпад был блокирован, и он опять кувыркнулся и рухнул на татами.

– Да, но он же на вас не нападал! – повысил голос Том.

– Да, – покорно сказал Боб. – Мистер Лин, пожалуйста, успокойтесь, нам нужно задать вам вопросы.

– Я вам ничего больше не скажу, можете меня

арестовать. Я знаю только, что на моих учеников напали преступники, и вижу, что вы – из них.

– Пошли, Борис, давай его оставим в покое, он нам сейчас ничего не скажет, – уверенно заявила Мири.

Боб внимательно посмотрел на нее. Он знал, она определила по ауре, что сейчас не время. Он замялся, но, совладав с собой, сказал:

– Извините за беспокойство.

И направился к выходу. Миранда поспешила за ним.

Сазон оказался у себя в комнате, маленькой, но уютной. Он прошел мимо единственного кресла напротив телевизионной панели, оставляя за собой след из капель крови. Руку Сазон не чувствовал и не мог ею пошевелить, кровь текла все сильнее, в глазах помутнело, Сазон наконец дошел до маленькой кровати в углу возле окна, бухнулся на нее и отключился.

Том 3. Оскверняющие память (Profaning memory)

Глава

13.

Болтун

и

молчун

(The talker and the taciturn person)

Два человека в спортивной одежде и с небольшими рюкзаками лезли по отвесной скале без страховки, но связанные веревкой на случай, если один сорвется. Очень сильный ветер, нехарактерный для этих тропических мест, чуть ли не срывал скалолазов, как будто не хотел, чтобы они поднялись наверх. Впереди карабкался мускулистый мужчина с широким подбородком и правильными чертами лица, с темно-синими волосами, заплетенными в тугую толстую косицу до лопаток. Его можно было бы спутать с женщиной, если бы не ярко выраженные мужские скулы и густые широкие, нависшие над глазами брови. На затылке виднелся ободок съехавших с макушки наушников. Мужчина цеплялся за скалу с помощью холодного оружия, представлявшего собой древко с лезвием, похожим на клюв тукана, который сидел на верхушке дерева вдали. Мужчина с размаху поочередно вгонял крюкообразные клинки из черного, переливающегося на тропическом солнце разными цветами металла в скалу, и довольно лихо взбирался.

Его спутник, более худой и низкорослый, но такой же мускулистый, не отставал. Он цеплялся с помощью двух кинжалов, вгоняя их в скалу или вставляя в отверстия, оставленные первым скалолазом. Такие же, как у напарника, наушники запутались в темно-красных, кое-где переходящих в темно-оранжевый или морковный цвет, афрокосах.

Вскоре они свернули левее, чтобы добраться до расщелины. Там обнаружилась небольшая пещера, двое скалолазов уселись около входа в нее на краю скалы, свесив ноги, и наслаждались чудесным видом. Синеволосый снял альпинистские резиновые ботинки и что-то пробурчал под нос. Он выпустил их из рук, и обувь закружилась в свободном падении.

– Достали эти тапки, наконец надену что-то другое, – сказал он, вынимая из рюкзака кеды, – хотя это тоже нельзя назвать нормальной обувью.

Как будто отвечая на чей-то вопрос, он продолжил:

– Да хрен с ними. Уф, две недели добирались до этого места, ни одного телепорта на двести километров. Надеюсь, это тут, ты как думаешь?

Спутник посмотрел на него и ничего не ответил, но мужчина с синей косицей сказал:

– Ты уверен, а это значит, мы у цели.

Надев куртки c шерстяной подкладкой и штаны из грубой ткани и напялив налобные фонарики, путешественники зашли в прохладную пещеру. Они спускались все глубже и глубже, становилось все холоднее. Проход то сужался, то расширялся, и в конце концов неожиданно перешел в ровный коридор без каких-либо надписей и прочих опознавательных знаков. Пол, потолок и стены здесь были гладкими и казались сделанными из бетона и шпаклевки. Коридор, впрочем, скоро закончился очень интересной глухой дверью, на ней был нарисован круг с лепестками огня, напоминающий солнце, внутри круга – что-то вроде водоворота, из которого смотрел черный глаз. Краски выцвели, единственным четким элементом был глаз.

– Да, мы у цели, – довольно сказал синеволосый, подойдя к двери.

Рассмотрев ее и не найдя никаких замков, рычагов или ручек, он достал оружие, резко взмахнул, из древка со щелчком вылетело лезвие.

– Да, я собираюсь это сделать, – ответил он на немой вопрос красноволосого.

– Думаешь? – переспросил он.

– Да ладно тебе, не учи, – продолжал говорить с тишиной синеволосый.

Его спутник отошел к выходу и достал одновременно из обоих рукавов черные толстые иглы, по три в каждой руке, зажал между пальцев и затаился. Мужчина с косицей усмехнулся и вонзил крюк в дверь. В ту же секунду из стен вылетели несколько десятков деревянных копий, половину он рассек одним движением клинка, а вторую сбил своими иглами его спутник. Стена была вся в дырах, как соты, повсюду валялись щепки.

– Ну, вот видишь, все обошлось, – сказал синеволосый, и в него со всех сторон опять полетели копья.

Некоторые сломались, некоторые отскакивали от него, его одежда изорвалась, он упал на колени.

– Заткнись, чё ржешь? – огрызнулся он на своего напарника, хотя тот молчал. – Подумаешь, немного зацепило.

Он раскидал все копья, которые упали на него, и встал как ни в чем не бывало.

– Блин, вся одежда порвалась. Ну, продолжим.

Пока молчаливый вынимал иглы, синеволосый резал камень своим клинком. Через пару минут дверь с грохотом развалилась и путешественники пошли дальше по длинному темному коридору со странными узорами на стенах. Из них то и дело вылетали стрелы и копья. Первый изредка уклонялся и отмахивался своим Г-образным оружием от стрел, дабы они не попали в лицо, на все остальное не обращал внимания. Его молчаливый спутник молниеносным взмахами сбивал летящие в него острые предметы, и ни один из них его даже не коснулся.

– Думаешь, мне надо быть осторожнее? Ха, да на что тогда нам наши тела?

– Не зуди.

Говорил синеволосый как будто сам с собой.

Путники, наконец, преодолели коридор и вошли в небольшую комнату. Она условно делилась на четыре сектора-квадрата, в каждом стояла круглая невысокая колона. В противоположной стене они увидели двустворчатую каменную дверь, а на ней – очерченный квадратной рамкой отпечаток ладони.

– Так, значит, надо как-то открыть, – рассуждал путник. – И достался же ты мне в напарники, не поговорить нормально, мало того, что я с тобой от скуки умираю, ты еще и не помогаешь никогда, – обвинял он своего напарника.

– Ну ты и засранец, сам ты шестерка, инвалид хренов, с меня пиво, если откроешь эту дверь, не сломав ее, – заржал он.

Человек с афрокосами вонзил кинжал в ближайшую колонну и расколол ее пополам, потом побежал на своего напарника с таким грозным взглядом, что тот испугался. Он прошел как будто сквозь него и разнес на мелкие камни вторую колонну, а затем метнул кинжалы в оставшиеся две и тоже расколол их пополам. После этого дверь с изображением ладони щелкнула, и квадратная плита выпала из паза. Внутри оставшегося углубления оказался такой же отпечаток ладони. Синеволосый удивленно посмотрел на своего спутника и впервые за все путешествие не нашел, что сказать. Он просто подошел к двери, подумал и положил ладонь на отпечаток.