Духовные основы жизни
Шрифт:
– 321 -
Мы желаем, чтобы открывшийся в нас начаток духовной жизни был поддержан, потому что он окружён чувственною природою и стихиями мира и без поддержки может быть поглощён материей. Но мы желаем также, чтобы и чувственная природа была удовлетворена, для того, чтобы она могла послужить средою и орудием нашей духовной жизни. Обе наши жизни, духовная и физическая, нуждаются в питании или хлебе насущном; первая для себя, а вторая для первой. Хлеб насущный для духа — это все те воздействия свыше и совне, которые поддерживают нашу добрую волю и питают нашу духовную жизнь. Мы просим этого сверхсущественного хлеба, потому что знаем, что источник нашей духовной жизни не в нас самих, а выше, и что отделённая от этого источника она иссякнет. Но мы просим также хлеба насущного и для нашей плоти, т. е. всего того, чем обеспечивается наша материальная жизнь; потому что мы знаем, что наша плоть есть та земля, из которой и на которой должно вырасти дерево вечной жизни, та земля, которую Бог хочет сделать цветущей и плодоносной.
«Хлеб наш насущный даждь нам днесь». Мы верим, что и материальная жизнь и весь порядок природы зависит окончательно от воли Твоей. Мы знаем, что и малейшие условия нашего существования обнимаются всеобъемлющим планом Твоей Премудрости.
Прошением о хлебе насущном мы освящаем нашу материальную жизнь, соединяем и её с волею Божией. Сказать, что Богу нет дела до наших материальных нужд, значит оправдывать безбожие, ограничивая Божество. Если наша материальная жизнь не может быть связана с волею Божией, а мы между тем не можем отделиться от своей материальной жизни, которая есть основание всего нашего существования, то, значит, и мы остаёмся чужды воле Божией и живём без Бога. Наша материальная жизнь — от мира, а мир весь во зле лежит, и зло чуждо Богу. Но то, что лежит во зле, ещё не есть зло само по себе. Зло нашей материальной жизни не в ней самой, а в том, кок относится к ней наша душа в своей воле. Зло не в материальном наслаждении, а в душевном пожелании, с ним соединяющемся. Пожелание есть такое вольное
– 322 -
движение нашей души, которым мы ищем материального наслаждения ради него самогои отдаёмся этому наслаждению в полную власть, с потерей всякого самообладания, становясь действительно рабами плоти. Здесь удовлетворение плоти становится целью само по себе и через то жизнь плоти отделяется от жизни Божией, в которой единая истинная цель. В этом отделенииприродной жизни от жизни божественной, — отделении совершаемом через пожелание души, заключается существенным образом зло и грех плоти. Бог, как безусловная цель, есть определяющее начало нашей жизни; отделённая от Бога, поставленная как цель сама по себе, наша материальная жизнь теряет и всякий предел,получает характер безграничности и ненасытности, ненаполнимой пустоты, в которой она становится мучением и злом. В Боге предел материи.Отделённая от Него, она есть дурная бесконечность, огонь неугасимый, жажда неутолимая и вечное мучение. Но нашею молитвою именно упраздняется роковое отделение материальной жизни от Бога, эта жизнь вводится в свой предел, относится к своей цели. «Хлеб наш насущный даждь нам днесь» — это прежде всего обет воздержания: допускается только необходимое, исключается всё лишнее. Но уже простым воздержанием отнимается у нашей материальной жизни её греховный характер. Соглашаясь на воздержание, мы свидетельствуем, что материальная жизнь сама по себе, т. е. отделённая от Бога, не есть для нас цель и благо. Если бы она была целью и благом, тогда воздержание не имело бы смысла: тогда чем больше и полнее было бы удовлетворение плоти, тем было бы лучше. Но мы желаем только насущного и только днесь: словом «насущный» полагается пределплотскому хотению,а словом «днесь» полагается предел плотскому помышлению.Ограничивая всю нашу материальную жизнь только тем, что по воле Божией необходимо для нас в данное время, мы придаём этой жизни тот условный и подчинённый характер, который она должнаиметь. Прошение хлеба насущного днесь показывает, что материальное удовлетворение, жизнь плоти уже не составляет для нас сущности и цели и собственного предмета нашей воли, но желается нами только как средство и необходимое условие для исполнения чрез нас воли Божией и для нашего служения делу Божию на земле. В этом прошении человеческая воля, свободно подчиняя вышней воле все низшие стремления и потребности материальной природы, вводит нашу
– 323 -
текущую действительность в вечный план божественного действия, относит к Богу и связывает с Богом нашу вседневную жизнь, наше настоящее.
Но наше настоящее не может быть истинно соединено с Богом, пока над нами тяготеют дела нашего прошедшего, без Бога содеянные. Чтобы начать жить пo-Божьи, нам должно прежде исполнить всякую правду. Мы связаны прежнею неправдою и должны развязаться с нею для того, чтобы связать свою жизнь с делом Божиим. Прежде чем приобретать новое благо, мы обязаны уплатить старый долг. Это требование правды. Мы не можем исполнить этого требования одним тем, что впредь будем творить правду и жить пo-Божьи, ибо это мы и без того должны, это не есть уплата прежнего долга, а только исполнение настоящей обязанности. Уплатить своего старого долга мы не можем и должны решительно признать свою несостоятельность. Как возрождения своего настоящего, так и искупления своего прошлого мы должны ждать только от Бога. И остави нам долги наша.Но и в этом оставлении или отпущении наших грехов не должно быть нарушено требование правды — чтобы мы поступали с другими так, как хотим, чтоб было поступлено с нами. Итак: «остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим».Эти слова не ту имеют силу, чтобы, прощая чужие долги, мы сами искупали или уравновешивали свои собственные; для такого равновесия нужно было бы, чтобы мы были должны тем же самым, кто и нам должен, чего обыкновенно не бывает. Но для Отца небесного всё человечество есть одна семья, и то, что мы отпускаем одному из братьев (наш нравственный подвиг прощения), то Отец небесный может употребить и на пользу другого. Для Него важно не внешнее соответствие между деянием и возмездием, а само внутреннее наше душевное действие. Прощение, как тайное движение нашего сердца, имеет действующую силу и тогда, когда внешнее дело уже невозможно.
Прощение смывает последствия прежних обид и очищает от греха наше прошлое. Для того же, чтобы и будущее наше охранить от греха, должно обратиться к самой его причине. Причина же всякого зла в нас не что-нибудь случайное и внешнее, не то или другое дело или событие, а сама наша испорченная природа, унаследованная нами от первобытного человека. В глубине нашего существа, в самой основе нашей души, иногда для нас вполне
– 324 -
несознаваемо таится и скрыто действует сила первородного греха, — сила тёмная, безумная и злая. Это и есть та самая сила, которая отделяет нас от всего и от всех, замыкает нас в самих себе, делает непроницаемыми и непрозрачными; она есть сила бессмысленная и начало всякого безумия, ибо, отделяя нас от всего, она разрывает для нас всякую связь с миром Божиим, лишает нас общения со всем и закрывает от нас то наше истинное отношение ко всему, которое составляет разумный смысл (ratio) нашей жизни. Отделённые от этого смысла, вырванные из общего мира Божия, повинуясь этой тёмной силе, мы воображаем для себя свой собственный особый мир, и, принимая это воображение за действительность, впадаем в безумие. Но тёмная и бессмысленная сила, делающая нас безумными, делает нас и злыми. Ибо, отделяя себя от всего, мы противопоставляем себя всему, а, противопоставляя себя всему, мы отрицаем всё во имя себя и стремится всё подчинить себе и подавить, а сопротивляющееся сломить и уничтожить.
Этот всепожирающий огонь только прикрыт прахом нашей плоти, законы природной жизни (половое влечение, рождение детей) только ограничивают и связывают действие этой злой силы, но не изменяют её свойства. Свойство её во внутреннем отделении ото всего, и, следовательно, оно упраздняется только чрез внутреннее наше соединение со всем. Но соединиться со всем мы можем только в том, в ком всё едино. Только обратившись внутренно к Богу-Вседержителю, в котором нет никакого разделения и потому никакой тьмы, в котором изначала пребывает смысл всего и который есть любовь, — только обратившись к Нему внутренно, изменяем мы в себе тёмную, безумную и злую стихию нашей природы. Связав себя верою с началом всякого добра, мы получаем свободу от принудительной власти над нами греховного начала. Мы перестаём быть невольниками греха, как только признаем над собою волю Божию. Та воля, с которою мы рождаемся, воля нашей плоти, подчинена природе, а природа подчинена греху, господствующему в ней. Итак, пока мы действуем только от себяили от своей воли, мы неизбежно действуем от греха, действуем как рабы и невольники греха. Иметь только своюволю значит для нас не иметь воли, быть несвободными. Ибо наша воля уже подчинена греху, подчинена по рождению, т. е. невольно.
– 325 -
Природный человек не сам, не своею волею подчиняет себя греху, но грех уже владеет им помимо его воли, как своим наследием. И пока мы действуем только от себя, мы остаёмся во власти того одного начала, которое уже владеет нами, т. е. во власти греховной природы, или прирожденного греха, мы составляем нераздельную собственность этого начала. Фактическимы уже несвободны и возможность освобождения для нас только в такой силе, которая идёт дальше факта и соединяет нас с тем, что ещё не имеет для нас ощутительной действительности. Такая сила есть вера. Верою мы признаём для себя другое начало, кроме нашей фактической природы, подчинённой греху. В силу веры мы получаем возможность действовать уже не от одного того начала, которое от рождения фактически владеет нами и которому мы рабствуем, а от другого начала, которому мы самиподчиняемся, в этом добровольномподчинении получая свободу. Только веруя в невидимого Бога и действуя по вере от Бога, наша воля оказывается воистину волей, т. е. свободным началом, — свободным от самого себя, т. е. от своего данного фактического состояния; здесь воля действует уже не как психологическое явление только, а как творческая сила предшествующая всякому явлению и никаким фактом не покрываемая и не исчерпываемая, т. е. по существу свободная. Такое коренное освобождение силою веры доступно для всех людей независимо от вероисповедания. Ибо, нравственныйподвиг веры возможен и при самом недостаточном познанииоб истинном Боге. Встреча сердца человеческого с ищущею его благодатью Божиею может совершиться далеко от прямой линии сознания, но где бы ни состоялась эта встреча, только чрез неё мы получаем действительную свободу.
Мы родимся только с возможностьюсвободы; на деле же наша воля (воля природного человека) уже занята и связана теми ограниченными и для нас внешними предметами, которых природа заставляет нас хотеть. В этом хотении мы вдвойне не свободны: во-первых, потому, что мы не сами собою здесь хотим, а нас принуждает хотеть чуждая сила природы; во-вторых, и самые предметы природного хотения — ограниченные вещи и условные состояния — связывают и ограничивают нашу волю. Действительной свободы мы достигаем только тогда, когда сверх природного хотения начинаемхотеть того, чего хочет Бог, т. е. сами отдаём
– 326 -
свою волю Богу. Этим мы становимся вдвойне свободны; во-первых, потому, что, отдавая свою волю Богу, мы действуем сами, — это не есть прирожденный нам факт, принудительный и обязательный для нас, но внутреннее действие или движение нашей души, в котором мы сами составляем начало движения; во-вторых, то, что хочет Бог (предмет нашей новой воли), есть прежде всего благо нравственное, внутреннее, притом бесконечное и совершенное, в котором не может быть ничего исключительного, никаких внешних границ, связывающих и подавляющих нашу волю, подобно предметам натуральных хотений, — ничего такого в Боге нет и быть не может, следовательно, соединяя свою волю с волей Божией, мы получаем совершенную свободу — совершенную в принципе, но ещё не в исполнении.
Движение нашей воли, которым она возвышается над собою, т. е. над своим фактическим природным состоянием или рабством греху, и отдаёт себя Богу, решаясь хотеть no-Божьи, это движение есть только первое начало новой жизни, а не конец её. Уже и в этом начале наша воля действительно свободна, но прежнее рабство греху ещё остаётся для неё как возможность. Прежде (до духовного возрождения) рабство было действительностью, а свобода только возможностью — теперь наоборот. Для новорождённого духовного человека грех уже не есть факт, неизбежно тяготеющий над его волей, а только возможность для его воли. Для того чтобы греховное начало из этой возможности перешло в действительность и снова овладело человеком, оно нуждается в возбуждении. Человек, духовно возрождённый, т. е. с верою признавший Бога и подчинивший себя воле Божией, уже не может сам, прямым своим действием возбудить тёмную стихию своей души к действительному греху. Для такого человека вызывающею причиною греха станет действие извне, то, что называется искушением.