Дури еще хватает
Шрифт:
Странный день. Писал с Хью почти до 5.00, когда пришла мама за экземпляром «Гиппо», которого ей хочется прочитать. Мы с ней немного посплетничали, потом настало время приодеться к вечеру. Приглашен Тристаном Гарел-Джонсом {116} на обед. Заявился в его дом на Кэтрин-плейс первым. Чрезвычайно добродушный малый, слишком цивилизованный, чтобы убедительно изображать тори. В числе прочих гостей были канцлер казначейства Кеннет Кларк, «главный кнут» Ричард Райдер и дворянские отпрыски в ассортименте, все больше женщины (Ленора Личфилд, Джейн Гросвенор, в этом роде). Очень приятно поболтал со всеми, коснулся в разговоре завтрашних кембриджских дебатов относительно возраста согласия. Трис целиком и полностью за «свободное голосование» — если дело дойдет до палаты общин; Ричард Райдер (между прочим, член парламента от маминого с папиным Норфолкского округа) вилял-вилял и ничего толком не сказал. Жуткая дерьмовая чушь, которую правительство несет в последнее время (собственно говоря, со времени Блэкпула) о «семейных ценностях», может означать, что оно с готовностью обменяет всякие штучки вроде справедливости и равенства на голоса престарелых избирателей.
116
Уильям Арманд Томас Тристан Гарел-Джонс, барон Гарел-Джонс (р. 1941) — британский политик, член партии тори, среди консерваторов считается «белой либеральной овцой», в период правления Тэтчер был сторонником евроинтеграции, что шло вразрез с линией консервативной партии; к политике Тэтчер относился неодобрительно.
Ушел с обеда пораньше, поскольку Грифф пригласил меня в «Граучо» на игру в карты. Каковая и имела место. Довольно утомительное занятие, слишком много К. Около двух сумел добраться до дома.
Встать пришлось очень рано, чтобы поспеть на посвященную возрасту согласия и кембриджским дебатам программу «Сегодня». Чувствовал себя дерьмово, что и понятно после излишеств вчерашнего вечера. В конце концов, проделав долгий путь по улицам, добрался до студии, где Анна Форд и Брайан Редхед {117} уже ждали у микрофонов. Я должен был обсудить тему передачи с членом парламента от консерваторов Дэвидом Уилширом, поборником Статьи 28 {118} . Вообще-то он не сказал ничего такого, с чем я не согласен: показал себя сторонником свободы личности, заявив, что не дело закона лезть в частную жизнь людей, чем и ограничился. Никаких заслуживающих упоминания споров у нас с ним не состоялось.
117
Анна Форд (р. 1941) — одна из самых известных британских теле— и радиожурналистов, долгие годы (1986–2006) вела на «Радио-4» аналитическую программу «Сегодня». Брайан Редхед (1929–1994) — писатель, журналист и продюсер, «голос» «Радио-4», бессменный ведущий программы «Сегодня» с 1975 по 1994 год.
118
Статья 28 закона о местном самоуправлении Великобритании (принята в 1988, отменена в 2003) предписывала местным органам власти «не допускать содействия в распространении гомосексуальности или материалов с целью его поощрения», а также «не допускать в процессе обучения в школах материалов о приемлемости гомосексуальности».
Вернулся домой, подремал до прихода Хью. Потратил кучу времени не на сочинительство, а на размышления о том, что я скажу вечером.
В 12.30 зашел Джон Плауман. Он и Боб Спирз собираются, как я надеюсь, продюсировать и, соответственно, режиссировать следующий сезон «Фрая и Лори» [120] . Отыскав беднягу Спирза, — тот сбился с дороги и безнадежно кружил по Сент-Джеймсской площади — мы позавтракали в «У Лангана». По-моему, эти двое будут идеальной парой, и, полагаю, Хью тоже так думает. Они очень дружелюбны и способны наделить наш фильм более высокими достоинствами. Завтрак получился приятным и веселым. Обсуждали главным образом всякие слухи, но согласились, что будем работать вместе.
120
Так и случилось. Боб Спирз, теперь уже, увы, скончавшийся, был многоопытным трудягой Золотого века, поставившим десятки эпизодов «Папиной армии», «Вас уже обслужили?», «И вполовину не так жарко, мама» и, главное, второй сезон «Башен Фолти», что позволяет причислить его к лику святых. Джон Плауман — старый друг со времен «На воздухе» студии «Гранада», который стал и еще продолжает быть самым долгоживущим руководителем комедийного отдела Би-би-си, крестным отцом «Еще по одной», «Офиса», «Маленькой Британии» и т. д. (прим. СФ).
Сэр Иэн Маккеллен {119} (Ким сказал, что было бы правильнее называть его «Сиреной Маккеллен») появился около половины пятого, как и Майкл Байуотер, которого зачислили в команду, оспаривающую лозунг «Мы считаем, что настало время принять закон о равном возрасте согласия для гомо— и гетеросексуалов». Бедный старина Майкл согласился участвовать в дебатах, не зная, что его зачислят в группу противников закона. И теперь, по его уверениям, не понимает, что ему сказать против этого закона.
119
Сэр Иэн Мюррей Маккеллен (р. 1939) — британский «шекспировский» актер, в первую очередь театральный, но мировую известность получил благодаря кино — и прежде всего роли Гэндальфа из кинотрилогии «Властелин колец». В 1988-м в эфире Би-би-си объявил о своей гомосексуальности, а в 1990-м одним из первых открытых геев был удостоен рыцарского титула.
Поехали в Кембридж, в Лондоне пробки, поэтому на преддебатный выпивон и обед немного запоздали. К зданию союза уже выстроилась черт знает какая очередь.
Обед был хороший — не торжество кулинарии, но хороший. Председательствовала на нем (и на дебатах) элегантная дама по имени Люси Фрейзер, слева от меня сидел спортивного вида парень, имя которого я не могу припомнить, он из «Кингза», изучает теологию. Почему я уже забыл его имя? Был там и Тристрам Хант, сын тех самых Хантов, что живут прямо под Хью и Джо Лори. Совершенный миляга, состоявший в нашей команде [121] .
121
Ныне член парламента от лейбористов и лихой телеведущий, делает хорошие документальные фильмы (прим. СФ).
Пришло время дебатов, мы прошествовали в зал, сопровождаемые камерами программы «Ночные новости». Меня приветствовали БУЙНЫМИ криками. Было ужасно приятно, люди в зале кричали и никак не могли остановиться. Я едва не прослезился. Председательствующая произнесла несколько слов, и дебаты открылись речью Тристрама Ханта. По четыре оратора с каждой стороны — Тристрам, Сирена Маккеллен, Анджела Мейсон {120} (из «Стоунволла») и я выступаем за принятие закона, двое старшекурсников (в том числе и тот, чье имя я забыл), Стивен Грин, участник кампании «Консервативная семья», и Майкл Байуотер выступают против.
120
Анджела Мейсон (р. 1944) — британская гражданская активистка, выступала за права сексуальных меньшинств, лидер правозащитной организации «Стоунволл».
Тристрам, благослови его небеса, изложил суть дела очень толково. Нашим первым противником-студентом был развеселый шотландский консерватор — классический коренастый рыжеватый политикан, прямое указание на то, чего нам следует ожидать, поскольку ясно было, что взглядов, которые ему пришлось отстаивать, сам он совершенно не разделяет. За ним выступил Маккеллен, выступил совершенно чудесно и очень трогательно, закончив цитатой из стихотворения Хаусмана о законах Божьих и человеческих. Следом — студент, имя которого я начисто забыл; этот проявил к предлагаемому закону такое неуважение, что Стивен Грин встал и вышел из зала, сказав: «Вернусь, когда он закончит!» Весьма презанятно.
Затем Анджела Мейсон — очень и чрезвычайно лесбиянистая активистка, руководящая группой «Стоунволл». Когда-то она состояла в знаменитой «Бригаде рассерженных» {121} , едва избежала приговора на одном из судов над бомбистами. Ого-го. Полемисткой она оказалась, как и следовало ожидать, скучной и неубедительной.
За ней — Стивен Грин. Какой жуткий и несчастный субъект. Выступление просто-напросто БЕЗНАДЕЖНОЕ. Ни остроумия, ни изящества, ни толку. Он даже не попытался обнародовать свои подлинные взгляды, а суть их в том, что ему ненавистно все, имеющее отношение к гейству. Вместо этого он попробовал привести какие-то шаткие, мелкие и туманные юридические доводы касательно возраста согласия, что вообще не имело смысла. И представил свою книгу «Мертвый тупик сексуальности», авторитетное, как нам предложено было поверить, описание ужасов жизни задомита. Бедняга. Вернулся на место под вежливый шелест — это в лучшем случае — аплодисментов.
121
Британская анархическая группировка, совершившая между 1970-м и 1972-м череду взрывов (всего 25), — небольшие взрывные устройства закладывались в банках, посольствах, домах парламентариев-консерваторов.
И вот настало время выступления законодателя мнений. О да, Стивену, как обычно, пришлось ждать, ждать и ждать, прежде чем он смог высказаться. Студенты и с нашей, и с той стороны уже выступили. Настал мой черед. Во время дебатов я набросал на обороте конверта несколько пунктов, но в остальном импровизировал, что, по-моему, самое лучшее. Я рассказал публике о Кембридже, о том, в каком университете она учится, об историях его выпускников и их принципах, — противопоставив им прелюбодеев, скрытых гомосексуалистов и распутных лицемеров, которые устраивают партийные конференции тори и имеют наглость рассуждать там о «семейных ценностях».
Короче говоря, я удостоился стоячей овации, меня даже смущение взяло. Зал просто не мог остановиться — аплодировал, кричал и все такое. Очень волнующе. За мной говорил Майкл Байуотер, сказавший, что выступает против закона о равенстве возрастов согласия, поскольку считает его неправильным: гетеросексуальная любовь слишком сложна и трудна, чтобы подпускать к ней 16-леток. Другое дело гомосексуальная: она — дело равных, хорошо знающих друг дружку людей, ей можно спокойно предаваться с 16-ти. Он закончил словами: «Я уж лучше с пидорами посижу…» — пересек сцену и сел на нашей стороне.