Дурман
Шрифт:
— Не ори, — он шагнул ко мне, но я не шелохнулась. Только голову задрала чуть выше, — ты как мокрая и облезлая кошка. Я серьёзно. Воспаление лёгких заработаешь. Пошли, — качнул головой, — в машине поорёшь.
— Ты нерусский? — меня буквально потряхивало от его спокойствия. То, что я ранее назвала раздражением, всё же плавно перерастало в ярую злость. — Ну, естественно… о чём это я? Ты просто невоспитанный! Ноль! Мне кажется, твоим родителям было абсолютно наплевать, что из тебя получится. Они забили на твоё воспитание. И наплевали на тебя! Они не привили тебе элементарное, Князев! — я продолжала
Макс перехватил мою руку, и резко дёрнул на себя.
— А! — воскликнула я, когда телефон выскользнул из руки. — Нет!
Нет… мой взгляд был прикован к потонувшему в луже гаджету. Он ударился об асфальт и, отскочив от нас на полметра, упал прямо в лужу. Вода полностью накрыла его…
— Ты нормальный?! — моё дыхание перехватило.
Я наклонилась, приседая на корточки, но, зашипев, вернулась в исходное положение.
— Что ты делаешь?! Отпусти! Мой телефон, Князев!
— А на твоё воспитание не забили, м? Твои родители на тебя не забили, Осина? — выдохнул мне в лицо, привлекая к себе. Запах мокрой земли в носу сменился запахом табака. Он него. Сверкнула молния, освещая лицо напротив. Я чётко увидела, как играли на его лице желваки. — Ты понятия не имеешь, о чем говоришь. Думаешь, ты самая умная? Твои мамочка и папока внушили тебе это? Это иллюзия, Осина. Ты…
— Мне больно, Макс, — тише произнесла и опустила голову. Едва не задохнулась, когда его нога сдвинулась в сторону и наступила туда, где должен был лежать мой несчастный телефон. — Что ты творишь? — ещё тише.
— Ты… — он провел языком по своим губам, — ты сводишь меня с ума, Осина, — склонившись надо мной, он вернул свою ногу на место, — у меня крышу сносит. Ты… хоть понимаешь, что творишь со мной? — он говорил сквозь стиснутые зубы. Его ноздри заметно шевелились, а верхняя губа слегка приподнималась, будто ему было противно всё это говорить.
Я онемела. Мой язык налился свинцом. Открыв рот, я позволяла крупным каплям хлестать меня по лицу. Я ненавижу набережную. Всякий раз, оказываясь здесь, со мной что-то происходило. Что-то, что погружало меня не в самые лучшие воспоминания. И вот опять…
— Ты не можешь так поступать со мной, Макс, — в моем горле образовался колючий ком, который я никак не могла проглотить. — Ты… думаешь ТЫ не сводишь меня с ума? — озноб сменился жаром. Этот контраст… мне хотелось орать…
— Ты заболеешь, — процедил Князев, всё так же не разжимая зубов, — я ещё раз спрашиваю: ты пойдёшь в машину?
Я делала всё возможное, чтобы мои зубы не стучали. Я делала всё для того, чтобы он не заметил, как меня трясёт. От каждого его слова и действия. Я отвела взгляд и посмотрела на проезжающий автобус сквозь завесу дождя. Должно быть, это был последний автобус.
— Я не сяду к тебе в машину, — упрямство не всегда играет нам руку. Я знала это. И я знала, что сейчас тот самый случай, когда своим упрямством я могу сделать хуже только себе. Не
— Не сядешь? — переспросил, чуть крепче сжимая мою руку на плече. Уверена, там останутся следы. Мне было больно, но я сдержала рвущееся наружу шипение.
— Уезжай, — ответила, стискивая зубы.
— К чёрту тебя! — резко отпустив мою руку, он сделал шаг назад, — нахер… не хочешь? Иди сама!
Он так быстро исчез. Широкими шагами отдалялся от меня. Даже ни разу не оглянулся. Дождь продолжал поливать меня. Всё так же хлестал, пряча подступившие слёзы. Я дрожала. И пусть думают, что от холода. Пусть так.
Не надо было с ним ехать. Нужно было слушать свою интуицию.
Козёл…
Опустившись на корточки, я двумя пальцами вытащила из лужи свой телефон. И, поняв, что ему пришёл конец, тихо всхлипнула.
— Козёл, — прошептала, поднимаясь, и посмотрела в ту сторону, куда он ушёл. Прошептала, всё ещё чувствуя его жёсткие губы на своих.
Глава 15
Макс
Я смотрел на то, как Осина старательно разворачивает леденец, и улыбался. У неё ничего не получалось, но она упрямо отказывалась принимать мою помощь.
— Ты будешь с ним возиться до ночи, — я снова протянул руку, предлагая своё участие, — Давай уже.
— Я сама, — отстранилась, продолжая возиться с чупа чупсом, который ей всучили на сдачу от покупки чая.
Набережная была почти пуста. Что было странно для лета. Я проводил взглядом парочку зрелого возраста, и вернул взгляд к Осине. Она поднесла конфету ко рту и попыталась зубами разорвать обёртку.
— Это так сложно: принять от меня помощь?
— Лучше бы так обувь клеили, как эти чупа чупсы…
— Дай сюда. Упрямая как ослица… — проговорил, делая шаг к ней.
Растерянно моргнув, Осина упустила тот момент, когда я всё же вырвал из её рук несчастную конфету. В ответ она лишь фыркнула. И, насупив брови, сжала свои губы. Карие глаза с беспокойством вглядывались в моё лицо.
— Чай бы лучше пила, а не конфету мучила. Пей, пока совсем не остыл. Уже прохладно. И дождь обещали.
— Дождь не обещали, — снова решила поспорить. — И я не хочу горячий чай.
— На, — разорвав обёртку, я протянул ей леденец, — не замёрзла?
— А с какой стати тебя это волнует?
Да что ж такое?
— Ты со всеми так огрызаешься? — Мне хотелось схватить её за плечи и как следует встряхнуть. Так, чтобы загремели косточки. Чтобы она, наконец, пришла в себя и перестала разговаривать как сучка!
— Только с тобой, — твёрдо произнесла и выхватила из моей руки свой леденец. Обмакнула его в чае и засунула в рот.
Я уже пожалел, что и себе не купил стакан чего-то горячего. Потому что погода менялась с большой скоростью. Ветер становился прохладным, будто неподалёку прошёл град. Осине наверняка было холодно, но она, конечно же, никогда не признает этого. Я бы предложил ей свою толстовку, но она осталась в машине.
— Бусы я свои получу обратно? Или нет?
Я удивлённо посмотрел на неё. Я и забыл о женских бусах на своей шее. Смотрел в глаза шоколадного цвета и… ломался. Будто настройки внутри сбивались.