Дурная кровь
Шрифт:
Подумав пару секунд, я была готова согласиться со словами парня. Да, это в духе тети – сказать о себе что-то в таком роде, вполне соответствует ее чувству юмора.
– Если это говорит сама Мадемуазель... – задумчиво произнес вожак. – Мадемуазель не станет болтать попусту... Другое дело, как она умудрилась сделать так, что племянница не получила ничего от матери...
Забавно, что у вожака не было и мысли, что моя тетя могла просто... узнать о свойствах
Для меня самой это было загадкой. Как бы ни была могущественна Жаннет Дюпон, но все же...
– Иногда мне хочется знать, насколько же далеко простираются возможности Мадемуазель Жаннет... – задумчиво произнес мистер Кройц, покачав. – А иногда нет.
Я понимала чувства мужчины. Пусть я и знала, что тетя привязана ко мне, и то становилось не по себе, стоило только поразмыслить немного над тем, что было в ее власти... А в ее власти было многое. Очень многое.
После завтрака я решила, по сложившейся не так давно привычке, посмотреть старые фильмы. Сама себе удивлялась. Точнее, удивлялась тому, что натворил в моей голове Гранд-мастер. Раньше я не слишком любила подобного рода кино.
В коллекции Кройцев нашелся «Дракула» с Бела Лугоши. Имя у меня было на слуху, да и о фильме я что-то раньше слышала, но никогда не смотрела раньше.
Стоило только вставить диск в проигрыватель, как за моей спиной возник Кройц.
– И все-таки меня поражает твое стремление ко всяческому старью, – фыркнул он. – 1931 год. И что будет дальше? Чарли Чаплин?
Я даже не вздрогнула. Уже привыкла к тому, что он, так или иначе, всегда за моей спиной.
– Это не мои стремления, – вздохнула я, вслушиваясь в музыку. Почему в фильме о вампире вдруг играет музыка из «Лебединого озера»? – Это представления Гранд-мастера о прекрасном...
Рука пса легла мне на плечо.
– О чем ты?
Раньше я не говорила ему. А теперь почему-то решила рассказать о том, что произошло со мной после нападения его приятелей.
– Когда меня... пытались убить другие псы. Появилось чудовище. Не знаю, кто это был. Возможно, и сам Гранд-мастер... И разорвал преследователей... Мне было так плохо и страшно. Я думала, что сойду с ума.
Пальцы Кройца стиснули мое плечо словно тисками. Стало даже больно. Но я не стала вырываться: ему было куда больней, чем мне.
– Я вымолю прощение.
Злилась ли я на него?
– Тебе стоит вымаливать прощение у тех, кто умер из-за тебя, – откликнулась я.
Та ночь больше не пугала. Не было снов, перед глазами не вставали жуткие картины... Все прошло. Все забылось.
– Когда я заснула, пришел Гранд-мастер. И стер мой страх. Заодно, видимо, слегка прибравшись в моей голове, – продолжала я. – Разумеется, на свое усмотрение. Изменил мои пристрастия... Может, еще что-то изменил...
Кройц издал просто ужасающий рык. Еще неделю назад я бы, наверное, до смерти испугалась. Сейчас бояться Криса всерьез уже не удавалось.
– Он... менял тебя?! Да я его на части разорву! И сожру каждую!
Резко развернулась, чтобы посмотреть в глаза псу.
– Успокойся, пожалуйста. Он только пытался помочь. И помог. Или ты предпочел бы, чтоб я оказалась в психиатрической лечебнице после увиденного? Гранд-мастер позаботился обо мне.
Парень только скрипнул зубами, но в его взгляде уже не было прежней ярости.
– Почему ты всегда защищаешь этого кровопийцу? – с непонятной мне тоской спросил Кройц. – Что бы не происходило, ты постоянно оправдываешь Гранд-мастера?
На экране бедняга Ренфилд говорил с графом Дракулой. Вампир в фильмы был настолько... утрированно зловещий и мрачный, что это казалось смешным. Ни один вампир, которого я видела, так себя не вел.
Вздохнув, начала перечислять все заслуги Гранд-мастера, загибая по одному пальцы.
– О мой родственник, он спас мне жизнь, он заботится обо всех членах семьи Дюпон, он сделал мне удивительно полезный подарок на Рождество, дает мне советы...
Благодеяний вампира хватило только на одну руку. Но каждое было ценно.
– Понятно. И тут я, несколько раз пытался убить... – тихо откликнулся пес и, кажется, даже понурился.
Как я могла винить Кройца за произошедшее, если он сам винит себя куда больше?
– А потом ты спас мне жизнь, – пожала я плечами, не особо представляя, как еще могла успокоить пса. – Да и не только ты считал меня улучшенной и дополненной версией моей матери. Пожалуй, только дядя Рене и тетя Жаннет видели изначально во мне только меня. Но тетя Жаннет в этом смысле играла краплеными картами. Один лишь дядя Рене не складывал на мои плечи все грехи мамы. А ведь это мои родственники. Как можно требовать от тебя понимания?
Кажется, мои слова немного примирили Криса с реальностью, потому что после недолгих раздумий он произнес: