Дурная кровь
Шрифт:
— Очень приятно, — сказал Кристо Кавафис.
Хультин кивнул и удивленно посмотрел на Чавеса, который тут же подскочил к греку.
— Когда я услышал, что ключом Джона Доу можно открыть подвал, где было совершено преступление, меня вдруг осенило. Американец, приехавший в Швецию под именем Эдвина Рейнолдса, скорее всего выглядел вот так.
Чавес повернул экран на четверть оборота. И Хультин увидел лицо кентукского убийцы.
Перед ним был Джон Доу, их неопознанный труп.
Воцарилась тишина. Детали мозаики
— Значит, есть два кентукских убийцы!
— Пока только один, — ответил Чавес.
Хультин взял мобильный и набрал номер Йельма. Телефон был занят. Странно. Этот номер использовался только для особых звонков.
* * *
Они медленно подошли к компьютеру, перед которым сидела Вильма Стюарт и кивала головой.
— Да, это он, — говорила старая дама. — Верно. Ламар Дженнингс.
Черстин и Йельм не сводили глаз с лица кентукского убийцы.
Это был Джон Доу, их неопознанный труп.
Йельм взял мобильный и набрал номер Хультина. Телефон был занят. Странно. Этот номер использовался только для особых звонков.
* * *
Хультин набрал номер снова и на этот раз дозвонился.
— Йельм у телефона, — ответил Йельм из-за океана.
— Джон Доу — кентукский убийца, — коротко проинформировал Хультин.
— Один из них, — отозвался Йельм.
— Я сейчас смотрю на его портрет.
— Я тоже.
Хультин вздрогнул от неожиданности и добавил:
— Я пытался тебе дозвониться…
— Я тоже.
Разговор буксовал, и, чтобы не топтаться на одном месте, Хультин сменил тему:
— Нурландер и Нюберг чуть не взяли того, второго. Он говорит по-шведски.
— Он живет в Швеции с 1983 года. Что значит “чуть”?
— “Чуть” значит, что оба получили от него по морде. На складе “Линк коуп”. Он держал Вигго на мушке, но отпустил. Он полицейский?
— Типа того. Но сейчас это не важно. Значит, он пока на свободе…
— Пока да. Но у нас есть его щипцы. И едва живой охранник.
— Бенни Лундберг?
— Да. Его, к сожалению, вряд ли удастся вернуть к нормальной жизни. Что вам удалось выяснить?
— Их двое, отец и сын. Оба Дженнингсы. Один поехал в Швецию, чтобы убить другого. А вышло наоборот.
— Все-таки Дженнингс… Значит, он не погиб?
— Он живет уже пятнадцать лет в Швеции. Погиб Ламар, теперь это уже установлено. И это объясняет, почему Джон Доу погиб от пули, а не от пыток. Скорее всего он выследил отца и из укрытия наблюдал, как тот пытает Эрика Линдбергера. Уэйн, наверно, даже не знает, что застрелил собственного сына.
— Значит, это его видели юристы-спортсмены?
— Да. Следовательно, шведские жертвы — дело рук двух разных людей. Хассель и Гальяно — на совести Ламара, оба погибли по несчастной случайности. Хассель — из-за билета на самолет, а Гальяно просто прятался в доме, куда пришел Ламар. Их убийцей был Джон Доу, то есть Ламар Дженнингс. Его самого убил Уэйн, тоже случайно. Остался Линдбергер. Его смерть не случайна. Уэйн не идет на поводу у случайности. Он профессионал.
— Профессиональный убийца “типа” полицейского? Ты хочешь сказать…
— Вслух это произносить не надо, но вы правы.
— Хорошо. Вы там, похоже, закругляетесь? Мне нужны люди здесь. Можете возвращаться?
— Сейчас?
— По возможности.
— Хорошо.
— Передайте привет Ларнеру и поблагодарите его от моего имени.
— Конечно. До встречи.
— До встречи.
Йельм отключился, но продолжал в задумчивости вертеть в руках телефон. Они его чуть не взяли. Подумать только, Нурландер и Нюберг…
— Ты слышала? — спросил он Черстин, которая, склонившись к нему, прислушивалась к телефонному разговору.
— Да, — ответила она. — Он поехал в Швецию, чтобы раз и навсегда достичь в своей жизни “нулевого баланса”, так он писал в дневнике. Он тщательно готовится, вычисляет местонахождение отца, следует за ним и выжидает удобного случая. Но в самый ответственный момент что-то не срабатывает, и его убивают. Собственный отец. Даже не догадываясь об этом. Какая страшная ирония.
— Не зацикливайся на этом. Мы возвращаемся домой. Сейчас же. И будем его брать.
Она молча кивнула.
Они пошли к Ларнеру и пересказали ему телефонный разговор.
— Значит, он угрожал ему? — устало спросил Ларнер. — Держал вашего коллегу на мушке, но не выстрелил. Да, это профессионал до мозга костей.
— Да, — согласился Йельм. — Но мы его возьмем.
— Я в этом уже почти не сомневаюсь. Вы приехали к нам как бедные родственники и за несколько дней раскрыли это дело. Я чувствую себя старым и дряхлым. Но вы сняли с моих плеч тяжелую ношу.
— Это была случайность, — возразил Йельм. — Дело раскрыли вы, и никто другой. Ваша настойчивость вынудила его уехать за пределы страны. Вот только он забыл старую истину.
— Какую же?
— Дурная кровь живуча.
26
На следующее утро “Группа А”, как ни странно, собралась в полном составе, хотя предполагалось, что будут только трое — Хультин, Чавес и Сёдерстедт. Но утром приехали прямо из аэропорта всемирно известные комики “Ялм энд Халм” — оба с красными от бессонницы глазами. А на заднем ряду “штабной” комнаты сидели слегка подремонтированные NN в повязках. Оставаться в больнице, когда происходят такие события, они не согласились бы ни за что на свете.