Душа оборотня
Шрифт:
— Придется. Так не уйдут. Сам знаешь: степняки в юртах живут, земли своей нет, с охоты да с войны кормятся. Так и половцы…
В корчме кто-то заорал дурным голосом, завизжала Павлина. Олег с Невзором переглянулись и, не сговариваясь, кинулись к дому. Куры сыпанули в стороны, выбрасывая голенастые ноги, навстречу из двери, придерживая лохмотья, выкатились калики. Один тащил явно схваченную с чужого стола половину гуся. Невзор подзатыльниками расчистил дорогу, они ворвались в корчму, столкнувшись впопыхах плечами в дверях.
Лысый
Со второго этажа послышался грохот, и в зал скатился по лестнице Вторуша с кистенем Середина в руке. Павлина подскочила к сидящему на полу купцу и стала тыкать его ухватом, стараясь попасть под ребра. Молчун, отложив черпак, оттащил ее, отдуваясь потер покрасневшую от удара щеку.
— Что такое? — спросил Олег.
— Да вот, — чуть задыхаясь, стал объяснять Молчун, — этот плешивый стал ее хватать за всякие места, я его ковшом и приложил, а эти помогать ему кинулись.
— Ты бы объяснил, что она жена твоя, не девка половая.
— Дык, не успел.
Лысый купец поднялся на ноги, добрался до лавки и рухнул на нее, не переставая причитать. Второй, поворочавшись в объедках, сполз со стола, держась за спину.
— Что ж сразу по мордам бить? — плаксиво спросил плешивый. — Объясни толком, уваженье прояви.
На голове у него стремительно вздувалась багровая шишка, рубаха была мокрая от пролитой браги. Он пощупал голову, скривился.
— В прошлый раз хозяин сам девку предлагал, а теперь, стало быть…
— Ты про прошлые разы забудь! — взвизгнула Павлина. — Ишь, нашел себе…
— Тихо, — повысил голос Молчун.
— А ты мне рот не затыкай! — закричала Павлина еще громче. — Меня тут всякий…
Молчун развернулся и отвесил ей звонкую оплеуху. Женщина замерла с открытым ртом. Олег опустил голову, пряча улыбку, Невзор загородил рот рукой.
— Тихо, я сказал, — прогудел еще раз Молчун, — ступай к печке, я тут все улажу. Ну! — рявкнул он, видя, что жена колеблется.
Павлина скрылась в кухне, независимо вихляя полными бедрами. Молчун обвел взглядом корчму. Купцы исподлобья смотрели на него, в дверях толпились мужики. Новоиспеченный хозяин откашлялся.
«Если сейчас не стушуется, — подумал Олег, — если скажет, как надо — значит, есть сила в мужике, а если мямлить начнет — все, так и ходить ему всю жизнь по дворам».
— Я, это, сказки сказывать не горазд, ага. Эта баба — моя жена.
Невзор удовлетворенно кивнул. Купцы переглянулись. Лысый откашлялся, налил себе браги, махнул залпом полную братину, перебрал разбросанные по столу кости, покрытые рассыпавшейся гречкой, помотал головой в огорчении.
— Какого порося загубили… Да я бы и не заехал, а только от Днепра три дня пути, хоть, думаю, по-людски переночую, с девкой… — он покосился на Молчуна, — это… под крышей, в смысле. Эх, — пощупал купец голову, — крепко ты меня.
— Ничего. Наперед наука.
Брюхатый позвал застывших в дверях работников, повернулся спиной. Мужики принялись счищать с его рубахи раздавленную в тесто кашу. Инцидент был исчерпан.
Вторуша отдал Середину кистень и, подойдя к Молчуну, попросил меду на опохмел. Тот налил ему полную чашу, и купец, выпив мед, пошел проверять поклажу и лошадей.
— Все, погуляли — хватит, — сказал он, возвратившись в корчму, — завтра поутру едем.
Вторуша растолкал Середина чуть свет. За стенкой, в комнате, откуда Молчун убрал разбойничьи приспособления, храпели работники купцов, которым Павлина принесла несколько охапок сена. Сами купцы спали комнатой дальше и тоже сотрясали воздух богатырским храпом. Зевая, Олег спустился вниз. Павлина выставила на стол творог, молоко, сыр, огромную яичницу. Вторуша жадно заглатывал снедь, Невзор, по обыкновению, вяло ковырялся в блюде.
— Мы вам тут в дорогу сготовили, — сказала Павлина.
Судя по осунувшемуся лицу, она и не прилегла ночью. Олег выпил стакан молока, «поклевал» яичницу. Молчун принес два бочонка с медом, несколько кувшинов с ягодным морсом.
— Надо бы на посошок принять, да…
— Неча, вчера разошлись — дальше некуда, — оборвала его Павлина.
— Да тихо ты! Вот баба, слова сказать не даст, — нахмурился Молчун. — Это… чего сказать-то хотел? А! На дорожку бы надо, да самая работа с утра. Вы уж не обижайтесь.
— Все нормально, — успокоил его Олег, — спасибо за хлеб-соль, за ночлег…
— Да уж, ночлег, — проворчал Вторуша, — остатнюю рубаху порвали.
— Не бубни. Жив — и радуйся. Вы бы наняли пару-тройку крепких мужиков, а то вот как вчера полезут.
— Наймем, — согласился Молчун, — тут весь недалече, хозяин живность там покупал. Там и наймем мужиков.
Вторуша отправился запрягать лошадей, Молчун пошел ему помогать. Павлина принесла и поставила на стол две большие корзины со снедью. Проверяя, не забыла ли чего, она порылась внутри. Тут были пироги с визигой, с мясом и ягодами, жареные и печеные куры, запеченное мясо, сыр, молоко в больших кувшинах, творог.