Душа Пандоры
Шрифт:
Деми прогулялась по парку, вглядываясь в скользящие перед ней лица. Подумалось, что все возможные определения амнезия подменяла в ее голове словом «знакомый». Знакомое кафе вместо любимого, знакомый парень вместо парня, который нравился ей или который ее раздражал. Знакомая девушка вместо девушки, с которой они вместе ездили в летний лагерь, ссорились или сплетничали у питьевого фонтанчика. Так много фактов о проходящих мимо людях (Каламбака была совсем небольшим городком), но ничего, что бы связывало их с нею.
Весь этот день был экскурсией
Сколько было таких дней, наполненных потрясением, узнаванием и попытками понять себя? Выходит, целая жизнь… И завтра все начнется сначала. Шокирующая правда, принятие и постепенно возвращающиеся воспоминания — не о Деметре Ламбракис, но о мире, что ее окружал.
А как насчет всех тех вещей, о которых мамы обычно не знали? Глупая детская влюбленность, мальчик, который впервые ее поцеловал, первые прогулянные уроки… Если эти секреты и существовали когда-то в голове Деми, никто их ей не расскажет. Они стерты.
Обычный день не самого обычного подростка прервало появление двух причудливых незнакомцев. У девушки на несколько лет постарше ее самой была светлая, почти прозрачная кожа, природный румянец и светло-золотистые волосы чуть ниже плеч. Нежная, хрупкая красота… Рядом с ней — высокий безбородый мужчина с хмурым лицом, полускрытым глубоким капюшоном. Выцветшие глаза по цвету — словно линялые джинсы. Уголки губ опущены вниз, годами продавливая носогубные складки. В купе с такими же глубокими бороздами меж бровей и тяжелым подбородком они создавали образ человека неизменно мрачного, вечно недовольного — если не собой, так окружающими его людьми.
Вот и сейчас, скрестив руки на груди, он исподлобья изучал Деми. Будто пытался понять, достойна ли она здесь находиться. И хоть в его взгляде не было откровенной враждебности, от столь пристального внимания стало неуютно.
Оба незнакомца были облачены в странные наряды. Мужчина в темно-сером, похожем на рубище[1], длинном балахоне. На девушке — невесомое платье из нескольких слоев полупрозрачной белой ткани, перехваченное поясом на талии (пеплос, подсказала ее причудливая память), и серебристые сандалии.
— Гея животворящая… — выдохнула хрупкая незнакомка. — Это она. Мы нашли ее… Слышишь? Мы ее нашли!
— Уверена? — с явным недоверием спросил мужчина.
Голос глухой, словно доносящийся из глубокого колодца. Незнакомка с усилием кивнула.
— Нить не ошибается.
Нахмурившись, Деми и впрямь увидела сверкающую серебром нить, что оплетала ее запястье. Взмах ресниц — и та исчезла.
— Прости, — смущенно произнесла незнакомка. — Невежливо так смотреть на тебя и говорить, словно тебя нет рядом. Я просто едва могу поверить, что это наконец случилось. Я думала, никогда тебя не найду.
— Кто вы? — чуть резковато спросила Деми.
Не терпела, когда ее разглядывали так, словно она — музейный экспонат. Добавить бы этот факт в блокнот, но момент, пожалуй, не самый подходящий.
Незнакомцы переглянулись.
— Долгая история.
Как и воспоминаний о себе, времени у Деми было немного. Оно утекало золотистым песком из одной стеклянной чаши в другую, с каждой песчинкой лишая ее шанса узнать что-то о себе. И так будет продолжаться, пока не станет поздно.
Пока не наступит рассвет.
— Хорошо, зайдем с другой стороны. Зачем вы меня искали?
— Ты нам нужна.
— Зачем? — нетерпеливо повторила Деми.
— Чтобы ты исправила то, что натворила, — отрывисто произнес мужчина в балахоне.
Девушка легонько ударила его по плечу. Он, похоже, даже не заметил.
— Будь с ней помягче.
— Я лишь говорю правду, — пожал он плечами. — Разве нет?
Деми отступила на шаг, будто неосознанно пытаясь защититься от чужих обвинений. Какова вероятность, что она совершила что-то, о чем не помнит? Если принимать в расчет ее загадочную амнезию… прямо скажем, очень велика.
У нее было слишком мало времени, чтобы узнать саму себя, чтобы успеть понять, какая она, Деметрия Ламбракис. И все же некая часть ее существа сопротивлялась мысли, что она могла совершить нечто по-настоящему плохое.
— Я не понимаю, о чем вы.
— Ну конечно ты не понимаешь. — В голосе мужчины не было злости, лишь мрачное… предупреждение. — Именно поэтому ты сбежала.
В горле пересохло. Сбежала? Откуда? И что же такого она могла натворить?
— Тебе придется пойти с нами, — мягко сказала золотистоволосая незнакомка.
— Ну уж нет.
Деми отшатнулась назад.
— Придется, — припечатал незнакомец.
Шагнул вперед, собираясь схватить ее за руку и куда-то увести за собой.
Глухо вскрикнув, Деми развернулась и помчалась прочь. Не помнящая себя, она знала этот парк как свои пять пальцев, и очень скоро затерялась в лабиринте деревьев, скамеек и дорожек. Преследовали ли ее незнакомцы? Оставалось надеяться, что они давно поотстали. Деми отчаянно хотелось знать, в чем ее обвиняют, только она сильно сомневалась, что эти двое настроены на спокойное обсуждение и конструктивный диалог.
Элени дома не оказалось. Деми восстановила сбившееся после бега дыхание, успокоила рой спутанных мыслей. Это все какая-то ошибка, убеждала она саму себя. Ее просто приняли за другую. Прогнать тревогу помог горячий душ и чай — такой горячий, что обжигал пальцы. Кажется, она не любила холод… Или и душ, и чай сейчас — лишь верные средства, чтобы унять нервную дрожь?
Окончательно успокоившись, Деми продолжила подбирать недостающие пазлы, что, сложившись, должны были составить картину ее личности. Вряд ли на это хватит одного дня, но… Она могла хотя бы попытаться.