Душа по обмену
Шрифт:
— Ты не понимаешь, если дело дойдёт до королевского суда, менталисты получат право на просмотр твоих воспоминаний, — прошипела дочь Кайи, огорошив неприятной информацией.
Вот, значит, как тут у них всё устроено. Радует только одно, что без специального разрешения в мою голову, похоже, никто не полезет.
— А что должно произойти, чтобы дело дошло до суда?
— Эм… попытка убийства.
Ого. Ну, так далеко я точно заходить не планировала. Зачем? Проще свалить из этой школы, пока и впрямь дело до рукоприкладства не дошло.
— Послушай, мне здесь и так очень
— Разрядился, наверное, у тебя же своей магией нет, — пожала плечами расстроенная Санра, — сходи к комендантше или к деканше своего факультета — пусть зарядят.
Я почувствовала, что начинаю закипать.
— А что же ты мне этого сразу не сказала?!
— Ну извини, забыла. Мне ведь браслет заряжать не приходится.
Забыла она! Действительно, мелочь какая!
— И не только об этом. Почему Блордрак не смог стать карателем? — некстати вспомнился вчерашний неприятный разговор с женихом Лесты и его странная реакция на безобидный вопрос.
— Это-то здесь при чём? — недовольно проворчала всё ещё надутая «сестрица», но всё же ответила: — Дело в его отце и… матери Лесты. В тот вечер, когда на короля напали, Блордрак старший должен был находиться рядом с ним, но он не заступил на смену. Предпочёл исполнению долга свидание с любовницей. Из-за этого Блордраки сейчас как бы в полуопальном положении. Нет, их принимают во дворце и всё такое, но в каратели Никея не приняли, прозрачно намекнув, что с таким пятном в родословной ему будет проще сделать карьеру целителя. В этом ему даже обещали помочь, не удивлюсь, если через несколько лет он возглавит королевский госпиталь.
Точно! Кайя же рассказывала, что сейчас Алнодором правит брат короля, который был тяжело ранен и чудом выжил в день, точнее в ночь переворота. Тогда ход мыслей Никея мне в принципе понятен, правда, логики в них нет. С какой стати он меня-то в своих проблемах обвиняет?! Зато теперь ясно почему сиятельные Блордраки вообще согласились на эту унизительную для них помолвку — видимо, никто из состоятельных высокородных семей не захотел породниться с обедневшим дэйром, находящимся в частичной немилости у короля.
Не желая снова оказаться в сложной ситуации без единственного средства защиты, я вернулась в школу и нашла декана своего факультета — эйру Сайран — миловидную полную даму бальзаковского возраста. На то чтобы зарядить браслет с помощью накопителей ушло не более пяти минут, и я снова направилась в лазарет.
К счастью, ни Блордрака, ни вредины Камилии в лечебном учреждении не оказалось. Зиэлда была одна и едва справлялась, суетливо носясь из одной палаты в другую. Боевики-второкурсники что-то не поделили и затеяли драку с применением магии, а преподаватель в это время как раз отлучился. В результате пятерым пострадавшим теперь нужно было менять повязки и вливать какие-то настои каждые двадцать минут.
Так что почитать мне не довелось. Зато двухчасовые метания от одного пациента
— Очень вкусно, спасибо, — вздохнула уставшая целительница, — Ты, наверное, это для Никея приготовила?
Я чуть не подавилась, представив, как презрительно скривилась бы высокородная физиономия Блордрака при виде моей стряпни. Он точно решил бы, что я таким образом пытаюсь к нему подлизаться, и что в сдобу добавлено любовное зелье.
— Мы просто готовили на занятии. А где он, кстати?
— Вызвали в столицу, — вздохнула Зиэлда и, принюхавшись к лепёшкам, резюмировала: — Очень насыщенный аромат.
— Увы, я перестаралась с приправами.
— Так это хорошо. У нас тут одна трудная пациентка голодать вздумала. Может, попробовать ей их предложить? Вдруг соблазнится. Ты не против?
— Конечно. Мне сладкое всё равно нельзя. А она что же, совсем ничего не ест? Похудеть решила? — В моём понимании это была единственная уважительная причина для такого издевательства над организмом. Я даже в какой-то степени посочувствовала девушке, решив, что у нас с ней одинаковая проблема.
— Если бы! — недовольно поморщилась Зиэлда. — Возлюбленный выбрал другую. Вот она и выделывается, глупая! Как будто от этого что-то изменится. А нам — лишняя головная боль. Нянчимся с ней теперь, словно других забот нет!
— Так зачем нянчиться? Есть захочет — сама не выдержит, — пока что в этом чудном мирке мне встречались только стервозные неженки без признаков сильной воли. Вон, даже моя воля, спевшись с ненасытной утробой, готова сдаться, умоляя съесть ещё хоть кусочек творожной лепёшки.
— Она вес теряет. Видимо ещё дома от еды отказывалась. А руководство школы не разрешает её родителей привлекать, требует, чтобы своими силами справлялись. А какие тут силы, если после ухода заведующей, нас всего двое осталось?
Целительница выглядела очень уставшей, осунувшейся и я, пожалев её, сама направилась к голодающей жертве несчастной любви — угощать лепёшками и проводить профилактическую беседу.
Накормить одну из моих младших двоюродных сестёр — Свету с детства было большой проблемой. Уж как я только порой не изгалялась, чтобы дитятко съело хоть несколько ложек супа и каши, и со временем наловчилась уговаривать её быстро и убедительно. Так что кое-какой опыт имелся.
Девица показалась мне смутно знакомой. Кажется, я видела её в молельне в день проверки, правда, тогда она выглядела значительно лучше. Сейчас же я увидела осунувшееся, бледное симпатичное создание с потухшим взглядом серых глаз. Лицо пациентки фактически слилось с белоснежным постельным бельём, и только каштановые волосы выделялись ярким пятном на подушке.
Что ж, в похудении она явно преуспела больше меня, да только мне такой метод не подходил, ведь чтобы передвигать объёмную тушку Лесты требуется немало энергии, а из чего её брать, если не из еды?