Душа. Сборник
Шрифт:
Пресытившись угощениями замка моего, настало время продолжить путешествие. Что ждало меня в этих коридорах? Что мог открыть для себя я в его дивных стенах, не имеющих окон? Я не знал. Но я жаждал ответов, словно странник в пустыне жаждит воды.
По пути, в коридорах, видел я тысячи странных картин. Невероятных статуй. Цветов самых разных оттенков цвета и запаха. Неужели я и правда мог бояться этого? Неужели всё это – так долго оставалось для меня за слабо прикрытой дверью, которой боялся я?
Всего этого я не видел. Но оно было настолько знакомо
Наконец, нечто странное мелькнуло сбоку от глаза моего. Испугавшись, обратил я свой взор в угол тот, но не увидел ничего. Казалось, словно нечто тёмное, прилипшее к самой стене пронеслось по ней вдаль, не одарив меня даже взором.
Но оно напугало меня. Ещё некоторое время стоял я посреди коридора, оглядываясь и пытаясь понять, что же было это. Но не находил ничего. Кроме оглушительной пустоты.
Я был здесь один. Совершенно. Неужели, в этом огромном замке более никого не было? Неужели, он ждал того момента, пока я не выйду из своей комнаты и не вдохну жизнь в него из нутра своего?
С этими мыслями начал ходить я дальше, выискивая хоть кого-нибудь. Наконец, войдя в ещё одну из сотен комнат, увидел я массивные шкафы не менее десяти метров в высоту и ещё тридцати в длину. И этих шкафов здесь были сотни. Огромная библиотека, перед которой, на аккуратном зелёном ковре стоял стол. Лишь один стол с огромной книгой, чернильницей и пером. Свет свечки рядом слабо поигрывал в своём волшебном танце, подзывая к себе.
Взглянув на книгу с белыми, пустыми страницами, я не мог оторвать от неё взгляда. Минут пять я думал прежде, чем сесть за неё и записать всё то, что накопилось во мне. Что накопилось за те годы, которые я провёл взаперти.
Свеча, казалось , не кончалась, как и не кончались чернила для письма моего. Лёгкость и плавность движений, хруст страниц – лишь это сейчас становилось музыкой, захватывающей мой разум. Наконец, я исписал крайнюю страницу и громко закрыл эту книгу. Взял я её и пошёл к ближайшей полке, желая поставить эту на место.
И узрил, что такие же тысячи книг в кожаном переплёте были размещены здесь. Поставив новую и открыв одну из них, я был удивлён. Удивлён настолько сильно, что сменилось это чувство вскоре старым, животным страхом.
Мой почерк и мысли, оставшиеся в далёком прошлом были уложены рядами на этих страницах. Казалось, словно пробегая одними только глазами, я проживал годы своего заточения заново. Но вместо страха и боли, которые я переживал тогда – я ощутил ещё и успокоение. Словно это всё было в прошлом. Милое, тихое, порхающее чувство.
Такое же, как бабочка, которая неожиданно села на книгу эту. Не думая более ни о чём, я подвёл свой палец к ней. А она, медленно перебирая своими крохотными лапками – вскоре села на него. Медленно ползая и еле двигая милыми, уписанными узорами крылышками, поползла она по моему рукаву рубашки. Затем – по плечу к шее. И от шеи – уже села на краешек носа, вызывая лёгкую улыбку.
И затем раздался смешок. Не мой – вовсе нет.
Красивая, нагая девушка, выглядывала из-за одной из полок. Её рыжие волосы ниспадали по плечам, закрывая едва уловимые, но оттого они становились ещё более притягательными. Аккуратные, милые черты лица юной девы, вокруг которой царил невообразимый аромат лесной чащи. Этот сладковатый, отдающий только что появившимися ягодами, свежестью и беззаботностью.
Но даже это не было так притягательно. Всё это меркло в моменте, едва до твоих ушей доходил её невообразимый, прекрасный, обворожительный смех. Беззаботный и радостный. Казалось, что именно этот смех, явившись первым в мир, породил весь остальной. Она была началом всего прекрасного и завораживающего. Именно эта юная, прекрасная, беззаботная дева.
Но стоило мне сделать лишь один шаг, как тут же она испарилась. Словно её никогда и не было. Я осмотрелся, так и не заметив её. Пока вновь её звонкий смех не отразился от стен этого зала. Она стояла в дверном проёме, поманивая меня ручкой, словно мать подзывает своего ребёнка.
Она манила. И я не смог удержаться. В это мгновение всё исчезло – страх, боль прошлых лет, уныние, тоска. Всё это кануло где-то, осталось здесь, в других комнатах этого прекрасного замка. И осталась лишь страсть и желание. Страсть и желание, которые тянули меня последовать за ней прямо сейчас.
Но вышел я в коридор – и вновь не увидел её. В этот раз смех раздался издалека. Настолько издалека, что обладательницу этого прекрасного смеха уже и не было видно. Но я чувствовал, откуда он исходит. И я пошагал за ним.
Поворот за поворотом, лестница за лестницей. Я не знал, куда я иду. Но я чувствовал желание пройти, вновь увидеть её. Хотя бы одним глазом. Я чувствовал, словно должен это сделать. Должен остановить её, взять за руку, вдохнуть её волосы. Сказать ей. Сказать хоть что-нибудь.
Но каждый раз оно отдалялось всё дальше. И дальше. И дальше. Пока, наконец, я не остался один. В одном, широком коридоре, посреди большого красного ковра. И лишь свет немногих, потрескивающих ламп вокруг озарял пространство вокруг. Маленькие островки света, среди океана непроглядной тьмы.
Стоило обернуться – и ты уже не видел, откуда пришёл. А идти дальше было некуда – смех исчез. Равно, как и указываемый им путь. Они испарились, словно их никогда и не было. Оставался лишь ты. В океане непроглядной тьмы.
И он. Стоило обернуться, как ты мог увидеть странную, слабо рассматриваемую и невнятную фигуру. Которая молча стояла в нескольких шагах от меня. Настолько близок был он сейчас, что я мог рассмотреть каждую волну на его плаще с капюшоном. Чёрный плащ, покрывающий всё тело – даже ладони. Лишь слабые, старческие морщины и лёгкая щетина выглядывали из под капюшона.