Два часа до катастрофы
Шрифт:
— Жаль.
— Чекисты, кретины, помешали.
Некоторое время Сергей не мог взять себя в руки, злился, ругался, как последний амбал в порту, но наконец успокоился и привел разум и чувства в так называемое «освобожденное» состояние. Он глубоко вдохнул, медленно выдохнул, расслабился и констатировал:
— Семенова мы спасли, а тех девочек и таксиста нет. Это плохо.
— Эти ублюдки людей не жалеют, ни своих, ни чужих, — грустно подтвердил Фэд.
Через пятнадцать минут парни примчались в лесной массив парка «Сокольники», заехали на глухую аллею и остановились. Вышли и осмотрели джип.
— Видимых повреждений нет, — констатировал Фэд. — Заляпан кровью, краска кое-где почернела от пороховой гари, чуть передний и задний бампера повело, а ходовая в норме.
— Как броня? — спросил Ник.
— В ажуре, что ей сделается. Мост, я думаю, тоже целехонек, хотя… надо будет проверить на яме — может, от ударов деформировался.
— Отделались без потерь, — усмехнулся Ник, достал трубку сотового телефона и набрал номер Петровича.
Глава 11
Как только полковник Семенов вбежал в свой рабочий кабинет, то сразу уселся в старинное кожаное, видавшее виды кресло и постарался успокоиться. Его трясло от избытка в крови адреналина, а в ушах все еще стоял сильнейший звон. Полковник чувствовал, что не может прийти в себя, поэтому вскочил, достал из шкафа недопитую бутылку хорошего французского коньяка и залпом прикончил ее. Влил в себя двести пятьдесят граммов и даже не поморщился. Закусывать не стал, а только выдохнул, кинул посудину в пластиковое ведро для бумаг и снова уселся в кресло.
Через минуту алкоголь проник в кровь, расслабил мышцы, расширил сосуды и долгожданной тепловой волной покатился по всему телу. Петрович глубоко вдохнул, сладко выдохнул и развалился в кресле. Но, несмотря на прихлынувшее расслабление, легче ему не стало. Ему было очень страшно, как бывает страшно маленьким детям в темной комнате, но в данном случае этот необъяснимый страх сковал разум и волю взрослого опытного человека, полковника уголовного розыска.
Петрович сидел и не мог понять, что с ним происходит. Он боялся подняться, подойти к двери и открыть ее, несмотря на сильный стук. Кто-то настойчиво рвался с той стороны, но полковник сидел не шелохнувшись и чего-то ждал.
И вот пугающе зазвонил телефон, но Семенов и его не взял. Он сидел и тупо смотрел на аппараты на столе, на содрогающуюся от ударов дверь кабинета и на колышущиеся на ветру ветки дерева за окном. Он не мог встать, потому что боялся, что произойдет что-то ужасное, и поэтому сидел и сидел.
Наконец дверь открылась, и на пороге появился генерал Берестов с двумя замами и подчиненным Семенова Ильей Роговым. Они слышали взрыв у проходной, видели, как полковник словно ошпаренный пробежал по двору до входа в здание. Он не отвечал на звонки и призывы открыть дверь, и друзья подумали, что с ним плохо. Поэтому Берестов приказал принести с вахты второй ключ и отпереть дверь.
— Петя, ты ранен, контужен? — Генерал приблизился к полковнику, обнял за плечи и внимательно посмотрел в лицо. Следом за начальником вошел врач и первым делом стал щупать у Петровича пульс. Осмотрев его, он наконец сказал, что видимых повреждений нет, но могут быть травмы внутренних органов.
— Со мной все нормально, — глухо произнес полковник, и все сразу учуяли сильный аромат выпитого коньяка.
— А, — улыбнулся Берестов, — «успокоительное» принял?
— Трясло, — оправдался Петрович.
— Понимаю, адреналин, — генерал уселся на стул, закинул ногу на ногу и уставился на друга. — Как ты?
— Нормально, только звон в ушах. Еле слышу.
— Вам надо в больницу на обследование, — сказал врач.
— Не надо, я в норме, а звон пройдет.
Врач достал маленький фонарик и посветил в глаза Семенову. Определил, в норме ли у того аккомодация, и успокоился.
— Ну, не хотите, как хотите, но я бы вам посоветовал…
— Ладно, Михалыч, — махнул генерал, и врач удалился.
Семенов проводил его взглядом, потом встал, достал из шкафа бутылку воды, отвинтил пробку, поднес горлышко к губам и сделал несколько жадных глотков.
— Сушняк замучил, не рано ли? — спросил Берестов, и его заместитель, полковник Самойлов, кивнул в знак согласия.
— Что у вас произошло? — Петрович обратился к Рогову.
— Я вам сообщил: террористка умерла. Ее увезли на вскрытие. Рапорт на столе. — Илья показал на красную папку.
— Материалы вскрытия готовы?
— Времени мало прошло, — ответил за Рогова Берестов. — Она скончалась час назад.
— Да, события навалились на нас каким-то смертоносным валом. — Семенов сел в кресло. — Что на месте взрыва?
— Улицу перекрыли, работают эксперты, — ответил Рогов.
— Сделали копии записей с камер видеонаблюдения?
— Сделали, — кивнул Берестов. — Тебе помогли твои друзья?
— Да.
— Они были в джипе?
— Да. Они меня привезли, но высадили далековато, и я пошел пешком. И чуть было не дошел. Кстати, за нами следили от самой проходной, — вспомнил Петрович. — Мы поехали к Пономареву, и нам в хвост пристроилась серая «десятка». Мы оторвались от нее, но, видимо, они вернулись…
— Да, неприятные события, — посетовал Берестов. — Смертница взрывает себя у проходной уголовного розыска…
Вдруг зазвонил телефон, полковник взял трубку, поднес к уху, но попросили генерала, и он передал ее Николаю Николаевичу. Тот взял ее, внимательно выслушал сообщение, а потом сказал:
— На Садовом кольце перестрелка между твоими друзьями и, видимо, террористами. Машина, на которой те уехали, уничтожена. Один из бандитов погиб, второй бежал, захватил заложницу, потом убил ее, потом захватил еще одну, но вскоре пристрелил и ее.