Два дундука из сундука
Шрифт:
– Небось эти… - предположил Клоп.
– Ненормальные, которые у писателя живут, людоеды.
А «подозрительные людоеды» в это время уже спустились в лодку и беззвучно отогнали ее в укромное место - под нависший над водой кормовой свес какого-то странного судна. Потом мы узнали, что это старинный водолазный бот.
Полундра и его рыжий сообщник обратным путем перебрались на берег.
Алешка толкнул меня локтем в бок и горячо шепнул:
– Я все понял, Дим! Они заложника ищут!
Я только хмыкнул в ответ.
– А
– обиделся Алешка за свою версию.
– Он у них сбежал и где-то здесь прячется. На затонувших кораблях. А они его ищут.
– С шестом?
– Конечно! Там же, в трюмах и каютах, полно воды. Вот они и шарят.
– Ага, - серьезно кивнул я.
– Он сидит где-нибудь в трюме под водой. Как твоя рыба. В бочке.
Алешка рассмеялся.
– Как ты догадался, Дим?
– Митёк там умываться перестал. Говорит: почему-то вода испортилась. Не от прокисших макарон?
– От котлет, - хихикнул Алешка.
– И еще он там кусок лягушки обнаружил.
– Не доела. Капризничает.
Мы выгребли из-под свеса и не спеша поплыли домой.
– Лех, - спросил я, - а чего ему, этому заложнику, по трюмам прятаться? Пошел бы сразу домой. Или в милицию.
– Да, домой! А они его там ждут.
– Он подумал.
– А, может, его и в милиции тоже ждут. Может, он сам тоже преступник. Какой-нибудь темный бизнесмен. И у них там свои разборки.
– А записка в бутылке?
– Я еще подумаю, - пообещал Алешка.
– Но нам надо его найти. Человек попал в беду. И не важно, Дим, плохой он или хороший. Важно ему помочь.
«Тебе это надо?» - подумал я.
Когда мы вернулись, взрослые пили на терраске чай.
– Как улов?
– спросила мама.
– Как всегда, - ответил за нас папа.
– Они не рыбу ловят, - заметил с усмешкой Митёк.
– А кого?
– спросила мама.
– Зайцев?
– Волков, - ответил Митёк.
– На фига они нам?
– вырвалось у мамы.
– То есть я хотела сказать: зачем нам волки?
– А что?
– не стал возражать Митёк.
– Пусть живут. Собачья будка у меня все равно пустует.
– Алешка их приручит, - предположил папа, - сколотит из них собачью упряжку. И она будет таскать Митькову машину.
– Нет, - возразил Митёк.
– Алешка будет их стричь и делать из их шерсти кисточки.
– Для бритья?
– спросил папа.
– Для рисования, - с упреком уточнил Митёк.
Что-то они сегодня как-то подозрительно резвятся.
– Куда ему столько кисточек?
– всерьез обеспокоилась мама.
– А он лишние продаст, - успокоил ее папа.
– И купит мне новый бинокль, - строго добавил Митёк.
– Зачем тебе два?
– удивилась мама.
– А он мой уже утопил.
Алешка вдруг хлопнул себя ладонью в лоб. И я тоже - бинокль-то мы оставили в рулевой рубке буксира номер 136! И я уже открыл было рот, но Алешка меня опередил и уже спокойно
– Ничего не утопил, я его спрятал.
– Ну да, - кивнул Митёк, - на дне реки.
Алешка фыркнул и гордо вышел за дверь. Я - за ним.
И мы помчались на берег. И плюхнулись в лодку, и погнали ее к затону.
Никогда я еще так не греб. Будто за нами гналась целая стая речных акул. Или речной шпаны на матрасах.
Фу! Бинокль на месте. Так и лежит спокойненько на драном сиденье. Алешка схватил его, повесил на шею и прижал к груди.
И тут послышался какой-то ровный шум. Очень подозрительный. Мы выглянули - в затон входил небольшой открытый катер. И прошел совсем рядом с нами.
За рулем сидел матрос, а рядом с ним стоял высокий человек в кожаном пиджаке и держался рукой за край ветрового стекла. И как-то странно улыбался. Будто скалился. Будто у него было много лишних зубов. Или они были ему слишком велики.
Катер подошел к «Амелии». Тут же на ее палубе появился Толстяк.
Человек с лишними зубами, опершись на борт «Амелии», что-то сердито говорил. Толстяк виновато разводил руками.
– Черт!
– выругался Алешка.
– Ничего не слышно!
Да, если бы нам тогда удалось подслушать и этот разговор, все пошло бы иначе. Другим путем, не таким неожиданным и опасным.
Глава IX
Странный человек
Вечер опять выдался очень хороший. Высоко поднялась луна. Выпала роса - значит, и завтра день будет солнечный и теплый. Стрекотали всякие кузнечики, над сараем замелькали летучие мыши. Они жили на чердаке дома, и мама боялась их больше, чем лягушек. Которых, кстати, становилось в округе все меньше.
Мы заняли свой пост животами на подоконнике. В такой приятный вечер грех не подслушивать.
Было очень тихо - только что-то плескалось в бочке.
– Алешка, наверное, туда лягушек напустил, - послышался мамин голос с крыльца.
– Хорошо, что не крокодилов, - пробасил Митёк.
– Я их боюсь, они кусаются.
– Кстати, о крокодилах, - вставил и свое слово папа.
– Ребята мне напомнили. Вспоминается мне один жулик. Очень крупный. И безжалостный. Настоящий крокодил. У него и кличка такая была - Каркадил.
– Ты оговорился, папочка, - поправила мама.
– Крокодил, а не каркадил.
– Я не оговорился. Именно - Каркадил. Когда он учился в школе, учительница на уроке географии задала вопрос: «Какие деревья растут в Африке?» Он подумал и ответил: «Каркадилы!» Так эта кличка за ним и закрепилась.
– А дальше?
– не выдержал Алешка.
– Подслушиваешь?
– Папа поднял голову.
– Димка тоже, - ответил Алешка.
– Врет!
– возмутился я.
– Я сплю.
– Он во сне подслушивает, - «поправился» Алешка.
– Ну что дальше-то?