Два идиота

Снатёнкова Алёна

– Не надейся, что я стану выполнять твои приказы. Не думай…

– Достань свой чертов телефон, – перебиваю её.

Думаете, она послушалась? Нет. Проще гору заставить передвинуться, чем Никольскую сделать то, о чем её просят. Твердолобая засранка вздернула свой аккуратный носик и, долбанув меня по физиономии хвостом, развернулась, чтобы засмеяться.

– Понятия не имею, какую игру придумал твой извращенный мозг, но участвовать в этом не собираюсь, – затараторила София.
– Открой контакты, ткни в первый попавшийся номер и ею начинай

командовать. Я уверена, любая из них даже гавкнет, если ты попросишь.

– Я сейчас тебя не просил гавкать, но ты это делаешь. И вообще, что непонятного во фразе «достань свой телефон»?

– Что ты собрался сделать? – настороженно говорит она, скрещивая руки на груди.

– Не я, а ты. У меня же нет парня, чтобы с ним расставаться. – Надеюсь, Никольская не поймет, какое удовольствие я испытываю, заставляя её это сделать. – А у тебя пока еще он есть. Пока.

– Да ладно? Гуляев, ты меня ревнуешь, что ли?

Нет, она реально нарывается. Или её пора сдавать в психушку, раз такие мысли идиотские посещают.

– Никольская, даже не мечтай об этом. Выкинь подобное из головы, а лучше вместе с ней сожги.

– Мечтать не надо, я же вижу, – смеется паршивка, раздражая меня. – Офигеть. Гуляев и ревность. Не парься, я никому не расскажу, но сама буду помнить об этом вечно.

Стебется, стерва.

– Пиши сообщение, или же я с удовольствием расскажу дяде Феде, кто именно разбил тачку прокурорскому сынку.

Жаль, я не могу залезть в её голову и понять, о чем Пантера думает. Тогда хотя бы стало ясным, какого хрена она улыбается, когда я заставляю её послать в задницу того урода.

Я врал, когда угрожал. Но разве можно упустить шанс и не использовать шантаж, когда есть такая возможность? Я не дебил. Если что-то идет ко мне в руки, то я с радостью их раскрываю.

Тем более в памяти еще свежи воспоминания, как Никольская кинула меня, а потом и вовсе свалила на моей машине.

Месть - штука приятная.

София кидает к моим ногам рюкзак, а затем присаживается, чтобы вытащить из него черный смартфон. А я, как извращенец, пялюсь на её шею, будто ничего подобного в жизни не видел. Но я видел. Много других вещей видел, но не помню, чтобы из-за них так зависал.

Может, психушка меня ждет, а не Никольскую?

Разве нормальный, здоровый мужик будет просто пялиться и ничего не делать? Я не мог. Раньше не мог.

Стерва она.

Реально подумала, что я ревную? Заржать, что ли, от этой ереси?

– Ну, и долго ты собралась мне поклоняться? Не скажу, что я против, пусть все знают, что я для тебя божество, но всё же…

– Заткнись. Я отправила.

Что она сделала?

– Отправила?

Так просто? Вернее, пф-ф-ф, я и не сомневался, что ты выполнишь мой приказ.

– Ты глухой? На, смотри, - выпрямляется и тычет мне телефоном в лицо.

«Рома, извини, мы не можем быть вместе».

– И все? Никольская, это что за ванильная херня?

– Прости, место в заднице я оставила для тебя. Минут через пять выдам путевку и покажу маршрутный лист, – гримасничает гадина, поднимая рюкзак с пола, так что он шарахает меня по коленке. – Что я должна была ему написать?

– По мне разве видно, что я в курсе, как мужиков бросают?

– Уверена, ты в курсе, как по морде получать. Если продолжишь мне условия ставить, я тебе врежу. Двину так, что мама не узнает, а папа поблагодарит. Не шути со мной, Гуляев.

Меня накрыло.

То есть мой приказ выполнили, но чувства удовлетворения нет. Нет от слова «совсем». Мне даже плевать на то, как она его бросила. Не думаю, что в этом причина моего зависания. Что-то есть, но я не могу понять что. Буквально несколько недель назад Пантера вазу в меня запустила, когда я лошарика её вспомнил. Она рвала и метала, а тут не сопротивляясь взяла и кинула его.

– Считай, первое задание ты выполнила. Дальше - больше.

Пофигизм правит миром.

Наигранный пофигизм – Вселенной.

А чтобы противник не понял моих сомнений, приходится включать режим мудака.

Глава 6

– Придется изрядно попотеть, чтобы доставить мне удовольствие, Никольская. Запоминай: пока я счастлив, наши предки не узнают, чья задница сидела в моей тачке вчера ночью. Если я не удовлетворен, то…

– То ты можешь удовлетворить себя сам, – заканчиваю за него, в победоносном жесте среднего пальца разрезая воздух возле его физиономии.

Что-то подобное я видела в бредовом русском сериале, у которого по рейтингу стоит одна звезда. Только там героиню с помощью шантажа заставляли выйти замуж за неуравновешенного мужика, который не смог принять её отказа.

Меня хоть и не заставляют испортить страничку паспорта, но дешевый прием условий и запугиваний используют.

– Теперь для этого у меня есть ты.

Эх, жаль, конечно, что мы в людном месте находимся. Не то бы выбила из него всю дурь, оторвала источник жизни и попрыгала бы на остатках былой самоуверенности. Но ведь нельзя. Бить парня при посторонних - табу. Даже если этот мудак сам активно нарывается.

– Нет, теперь моя очередь говорить, а твоя - слушать с открытым ртом и запоминать. Хотя, хорошо зная тебя, лучше запиши, – продолжаю, когда вижу на его лице желание перебить. – Твои глупые попытки шантажа утомительны. Гуляев, никогда… никогда в жизни я не буду делать то, что ты мне говоришь. Хочешь наябедничать предкам? Как мило. Вперед. Только пятку не сломай, пока бежать будешь.

Он удивленно смотрит на меня, играя бровями:

– Нет, мило твои ноги смотрелись на моих плечах.

В два шага оказываюсь возле него, нежненько так вдавливая острый каблук в кожаный ботинок. Прикусываю губу, смотря, как он морщится, и тут же хватаюсь руками за его рубашку, отрывая от нее несколько пуговиц.

– Ты больше никогда не будешь мне говорить о вчерашнем. Ни мне, ни кому-либо еще. Ты понял? Я не шучу, Гуляев. Ты знаешь, что я не шучу. Одно слово, нет, один звук, и ты будешь жалеть всю жизнь.