Два кубометра благодатной земли

Журавлёв Денис

Алексей немного поколебался, но все же решился. Набрав в легкие побольше воздуха, он начал свой рассказ:

– Понимаете, Василий, я работаю… Или, наверное, уже работал… В службе космической доставки. Доставлять туда-сюда различные товары и грузы – дело нехитрое, если уметь управлять космическим кораблем. В общем, в тот роковой день мы с Никитой везли очередной товар – это были универсальные умные роботы-помощники,

которые умели очень многое. В районе этой чертовой планеты маленький астероид пробил нам двигатель. Продолжать полет и с одним двигателем было медленно и небезопасно. Поэтому мы и решили снизится на планетку, что была рядом. Никита пробил ее по базе данных и оказалось, что на ней средняя температура -70°C. Не ожидая никакого подвоха, мы приземлились. Это было фатальной ошибкой.

Алексей помолчал переводя дыхание. Василий терпеливо ждал продолжения.

– При снижении мы оба потеряли сознание, из-за чего наш шаттл упал и не мог взлететь без ремонта корпуса. Сразу после того, как мы очнулись, на планете начала происходить какая-то чертовщина. Появлялись темные фигуры и исчезали, странные явления, например, серебристые глаза, что смотрели на меня из леса…

– Леса?! – воскликнул Василий, – На планете с отрицательной температурой был лес?

– Да, – тяжело ответил Алексей, – И это было первое из множества предзнаменований. Температура на этой планете порой доходила до +40 градусов! Но улететь с этого оплота зла мы не могли: двигатель и корпус были повреждены. День на этой планете длился сорок семь часов, и за это время с нами произошло немало жутких вещей…

И Алексей продолжил свою историю: рассказал о том, как на земле из ниоткуда появились дыры, затянутые красным стеклом, о том, как в появившейся лужице голубоватой воды они увидели нечеловеческие города, лежащие в глубине планеты, о том, что у них на планете не работали камеры, поэтому они не смогли все заснять, и других странных вещах. И наконец, он рассказал о бабочке, огромном олене и о том, как покинул «чертову планету».

Василий глубоко задумался. Конечно, сперва история выглядела как бред или буйная фантазия. Но пока Алексей рассказывал о свих приключениях, Василий внимательно его рассматривал. Стоит сказать, что стажер любил на досуге почитать «Занимательную психологию», из-за чего по мимике людей почти всегда знал, когда

ему врут, а когда нет. И он заметил, что на особо страшных моментах повествования у Воробьева в глазах возникал неподдельный страх. Это значило, что он говорил правду, или, по крайней мере, верил, что говорит правду, то есть, не фантазировал. Бред тоже отпадает, ведь доктор подтвердил его отсутствие. Был еще один вариант. Василий поморщился. Дабы откинуть этот вариант, он должен был задать не совсем вежливый вопрос. Василий спросил:

– Извините, Алексей…

– Да что уж там, – перебил его Алексей, – давай уж на «ты».

– Хорошо. Алекс, ты… Надеюсь ничего запрещенного не принимал?

Алексей какое-то время сидел молча. Затем он с презрением глянул на Василия и выплюнул:

– И этот туда же!

И отвернулся к стенке.

– Нет, нет, Алекс, ты меня неправильно понял! – поспешно сказал Василий, – Я имел ввиду, не принимал ли ты таблеток, которые противопоказанно принимать вместе?

– Нет.

– Ну… Ну прости меня, Алекс! Мне нужно было задать этот вопрос, чтобы понимать, как это могло произойти.

– Ладно, – Алекс повернулся к нему, – Ещё вопросы будут?

– Будут. Ты не ощущал ничего странного, когда опускался на планету?

– Конечно ощущал! – фыркнул Алекс, – Я же тебе сказал – у меня при снижении будто оркестр в голове заиграл!

Василий наморщил лоб:

– Напоминает симптомы типичного головокружения и тошноты с приправой из галлюцинаций.

– Да нет, – убежденно сказал Алексей, – Я точно уверен, что с планетой что-то не так.

– С чего ты взял?

– А ты что, по моему рассказу ещё не понял?

– Даже не знаю, – Василий почесал затылок, – Если исключить из твоего рассказа все вот эти упоминания чертей и нечистых сил, то рассказ может выглядеть правдоподобно.

– Правдоподобно??? Да ни одно научное сообщество не поверит, – махнул здоровой рукой Алексей, – Скажут, что я придумываю.

– Это как посмотреть, – прищурился Василий, – Давай встретимся примерно через две недели, когда тебя выпишут, и поговорим. Думаю, я смогу кое-что прояснить в твоей истории.

– Гиблое дело, конечно, но все же пожелаю тебе удачи, – вздохнул Воробьев, опускаясь на кровать.

Конец ознакомительного фрагмента.