Два мента и два лимона
Шрифт:
Увидев Сергея, блондинка остановилась, потом перевела взгляд на обложку книги и вдруг сказала:
– Ой, вы читаете Рубцова?
От звука ее голоса Локтев впал вроде как в гипнотическое состояние. Голос был густой, сочный и завораживающий. Наверное, такие голоса были у сирен, заманивавших мифических мореплавателей на рифы.
– Читаю! – кивнул Локтев. – А что?
Тут женщина быстро оглянулась и сказала, приложив руки к груди:
– Вы не возражаете, если я к вам присяду? Ничего?
– Да нет, пожалуйста! – махнул рукой Локтев.
Блондинка
– Ну что же вы молчите? – проговорила она.
– А что? – хрипло спросил Сергей.
– Почитайте мне что-нибудь из Рубцова! Я требую!
– А-а… Сейчас… – пробормотал Локтев. Освободить руку, чтобы открыть книгу, он не решился, поэтому попытался воспроизвести только что прочитанное стихотворение наизусть: – За окном, короче, тучи ходят хмуро… Вечер, этой, тишиной обнят… Верная, неверная, наверно… Верная, наверно, или нет…
К этому месту Локтев окончательно запутался и понял, что опозорился. Но у блондинки на этот счет было свое мнение. Нервно задышав, она быстро оглянулась и проговорила, подавшись к Сергею:
– Это мое любимое стихотворение… Я просто не могу… Не сиди как истукан… Обними меня немедленно и поцелуй…
– Сейчас… – пробормотал Локтев, резко наклонившись к блондинке.
В следующий миг он почувствовал неладное, но сделать ничего не успел. 631-й номер потряс грохот.
Упавший с кровати Локтев сонно посмотрел вокруг, выматерился и стал подниматься…
Глава 15
– Дорогой Вадим Иванович, – положил руку на плечо капитана Гаспарян, – я вас прекрасно понял. И безмерно благодарен за то, что вы готовы лично участвовать в… заметании следов. Но это наше дело. Семейное, так сказать. И с подлецом Тиграном мы разберемся сами.
– Так-то оно так, – вздохнул Петров. – Но дело не только в Тигране. Дело в том, чтобы уничтожить все следы. Сделать это нужно очень осторожно. Не забывайте, что за пансионатом скорее всего следят. Не хочу обижать ваших родственников, но тут работа для профессионала…
Гаспарян согласно кивнул головой и сказал:
– Я понимаю, дорогой, ваше беспокойство. И ценю это. Но все же будет лучше, если мы этот вопрос решим, так сказать, по-семейному. А профессионалы у нас найдутся. Понимаете меня?
– Понимаю, – кивнул Петров.
– Тогда прошу меня извинить, что не предлагаю вам остаться на обед, дорогой! Сами понимаете, сейчас не до обедов… Но в ближайшие выходные обязательно жду вас! Обязательно! С этого дня вы самый желанный гость в этом доме, Вадим Иванович!
– Спасибо, – кивнул Петров. – Всего доброго!
Гаспарян позвал троюродного племянника, и тот провел капитана до ворот. Прокурор тем временем уже звонил по сотовому.
Пятнадцать минут спустя к воротам подъехала «десятка», за ней – не очень новая «Мазда». Троюродный племянник поспешно провел
Прокурор, сидевший на плетеном стуле, окинул своих родственников злым взглядом. Звали их Серго и Гаврик. Серго был постарше. Ему за тридцать. Невысокий, худощавый и симпатичный, он скорее походил на какого-нибудь итальянца, нежели на армянина. Двадцативосьмилетний грузный Гаврик уже начал лысеть. Фигура выдавала в нем бывшего борца. Лицо Гаврика украшал большой нос, что придавало ему достаточно свирепое выражение.
Но сейчас, под злым взглядом Гаспаряна, оба – и Серго, и Гаврик – выглядели одинаково растерянными и напуганными. Прокурор еще не начал говорить, а они уже понимали, что случилось что-то очень серьезное, поскольку дядя даже не предложил им сесть.
Пауза затянулась, поскольку от злости Гаспарян все никак не мог найти подходящих слов. Наконец он резко спросил:
– Вы что, забыли, зачем я вас поставил на должности?
Родственники быстро переглянулись, Гаврик ответил за обоих:
– Зачем забыли, дядя Армен? Мы помним…
– Помните?! – вдруг грохнул кулаком по столу Гаспарян. – А я думаю, нет!
Серго и Гаврик вжали головы в плечи. В клане Гаспаряна они были самыми умными после дяди. Вернее, не то чтобы самыми умными, но как бы самыми образованными.
Серго был дипломированным юристом, Гаврик имел незаконченное высшее образование по специальности «экономист». Именно поэтому Армен Рубенович и «двинул» их во власть. Серго работал при дяде в прокуратуре следователем по особо важным делам, Гаврик, благодаря протекции Гаспаряна, с недавних пор стал заместителем начальника районного ОБЭПа – отдела по борьбе с экономическими преступлениями.
Само собой, оба неукоснительно выполняли все приказания дяди и сейчас не могли взять в толк, чем же они его прогневили. Гаврик вконец растерялся, запаниковал и вдруг сказал:
– Прости меня, дядя, я больше так не буду делать! Правда!
– Что ты не будешь? – сверкнул глазом прокурор.
– Драть буфетчицу РОВД! И инспекторшу паспортного стола! И уборщицу! Клянусь мамой, дядя! Они сами, я не хотел!
У Гаспаряна от этого неожиданного признания глаза на лоб полезли.
– Так вот чем ты занимаешься на работе! – вскочил он. – Уволю! Обратно в Армению отправлю! В колхозе бухгалтером работать!
Тут Гаврик испугался уже насмерть. Упав на колени так, что задрожала веранда, он обхватил дядины ноги руками и начал целовать прокурорские туфли:
– Прости, дядя! Только не это! Только не в Армению! Лучше в тюрьму посади на полгодика!
При слове «тюрьма» Гаспарян вздрогнул и схватился за сердце:
– Тьфу! Замолчи, негодяй! Немедленно! Не смей произносить это слово в моем доме! Убери его, Серго!
С трудом, но Серго удалось оторвать от ног дяди Гаврика, продолжавшего бормотать мольбы о прощении. Гаспарян откинулся на стуле и сказал: