Два мира, одна любовь
Шрифт:
Куб был словно решето – в мелкую дырочку, сквозь которую проходили фиолетовые лучи. Похожее я видела в комнате сына Миллеров, только свет там был оранжевый. Я подошла поближе и заметила, что через отверстия видно светящийся камень, из которого и исходит свет. И это все Виктор смастерил за несколько часов, что меня не было? О-о-очень сомневаюсь!
– Вы так быстро сделали такую огромную вещь… — притворное восхищение Виктор не раскусил.
– Нет, этот универсальный куб, в нем только меняют пласты силы.
Пласты силы… Ничего не понимаю в этом магическом
Миллер надавил на угол и одна из сторон куба отъехала, открывая нишу.
– Кристина, прошу!
– Первой?! – нервно сглотнула. А еще заметила, что тут явно не половина места, а максимум – треть.
Изо рта Виктора вырвался смешок:
– Хорошо, Кристиан Свальд, раз дама боится, прошу! – подозвал он моего двойника, и Крис с готовностью вошел, спокойно давая закрыть стену куба.
Ничего не произошло, никто его не съел. Но почему мне кажется, что волк тут, стоит рядом со мной.
Виктор поймал мой взгляд, полный подозрений и опасений и недовольно выдохнул:
– Кристина, я понимаю тревоги. Правда. Но времени нет. Я дал обещание, что с вами ничего не случится. Что еще переживать?
Правда, клятву Виктор дал. Нужно думать об этом…
Миллер отодвинул другую стену куба и снова открылась ниша размером один в один, что предыдущая. И молча вошла внутрь и молилась, чтобы здесь не было темно, когда закроют куб.
Стена защелкнулась, вокруг все засветилось мягким фиолетовым цветом.
– Закройте глаза и не открывайте! – предупредил Виктор. – Три, два, один!
И даже сквозь закрытые веки я увидела, как резко вспыхнул свет…
ГЛАВА 51.
ГЛАВА 51.
Сквозь сон пробивались слова:
– Посмотри на нее, разве не красавица! – ворковала женщина прямо над моим ухом.
– Издеваешься, мам? — голос молодого мужчины был таким низким и бархатистым, что хотелось срочно посмотреть на его хозяина. Но веки упорно не разлеплялись, словно склеенные. Тело не хотело слушаться, будто еще крепко спало. Одно сознание проснулось раньше времени и мотало на ус все, что происходит.
Значит, сыночка под шумок пробудили! А ведь я сомневалась в этом кубе до последнего, чувствуя подвох! Хорошо, что хоть жива! А что с Крисом? Что-то его неслышно!
– Почему? Чем плоха? Вот очнется – оценишь по достоинству, — расхваливала меня на все лады Елена: — Волосы шоколадные, глаза большие, ресницы густые…
– Да зачем мне сдалось ее оценивать? – недовольно ворчал глубокий мужской голос. – А вот это обязательно? Теперь постоянно носить?
– Алекс, возьми себя в руки! – этот голос я узнала сразу – он принадлежал Виктору. – Ты только очнулся, а уже уйму претензий предъявил! Скажи спасибо этой девчонки, что сейчас живой!
– Спасибо, прелестнейшая! – я почувствовала, как надо мной наклонились, даже не открывая глаз. И сказано было куда-то в район пупка, издевательски так...
Ага, ясно, сынок Миллеров – тот еще фрукт! Но голос! Эх, лишить бы его, да продать на базаре. С руками оторвут! Разбогате-е-е-ю!
– Алекс! – Елена применяла ласковый подход. –
– А благодаря кому я в таком виде? Все из-за них, из-за девчонок! – неприязнь Алекса я чувствовала кожей.
– Не говори так, сынок! Тебе нужно было тогда следить за собой! Ведьмин дар – страшная вещь! Он просто так не приходит! – сетовала Елена.
– Это ей нужно было следить. Пьют же зелья, а она специально хотела окрутить меня! Так что сама виновата. Влезть в нашу семью так просто не получится, — столько пафосе было в этих словах, что управляй я своим телом, меня бы стошнило на «благородного».
– Алекс, я воспитывал тебя мужчиной! – послышался смачный звук оплеухи.
– Это подлый поступок, за который тебе и досталось по полной! Тебя еле вытащили с того света! Кстати, тоже благодаря девчонке! И мать твоя, напомню, тоже женщина! Не оклемался, что ли, еще?
– Прости отец, — расскаянный голос Алекса звучал вполне правдоподобно. Вот только кислый привкус от слов остался.
– Ты спрашивал про браслеты. Я сниму их с вас двоих только после полного восстановления. Когда он полностью станет зеленым, — терпеливо пояснил Виктор. Казалось, сыну мужчина готов разжевывать все, пока не вразумит. Иногда приправляя подзатыльниками, что, на мой взгляд, этому Алексу было крайне необходимо.
– Но он почти весь голубой! – недовольство так и перло из парня. Словно не только вернулся с порога смерти, а так и продолжал годами гнуть свою линию.
– У тебя как раз будет время попрактиковаться в должном обращении с женщинами! – чувствовалось, что Виктор недоволен поведением сына: — Так и знай, если достанешь Кристину, я разобью браслеты. Будешь до конца жизни дохляком ходить.
– Но, отец?! Ты на чьей стороне?! – возмутился сынок четы Миллеров.
– На твоей. Именно поэтому так и говорю. Потому еще спасибо скажешь, за то, что остановил от ошибок. Детство осталось позади, а ты все не успокоишься. У тебя за плечами такое наследие, а ты? Делаешь ребенка, потом поишь абортными зельями любовницу, после чего получаешь ведьмин дар. Ты к этому хотел прийти? Так бы и закончил жизнь, если бы…
– Она проснулась! – Елена громко прервала гневную тираду мужа.
И чем я себя выдала? Как узнали? Я хочу знать все! Продолжайте-продолжайте!
– Кри-и-исти-и-ина! – приторно позвала Елена. Я почувствовала нежные прикосновения к плечу.
Медленно открыла глаза и прищурилась от света. Поморгала несколько раз и уже достаточно отчетливо видела окружающих. Виктор стоял чуть поодаль, недовольно сложив руки на груди. Глаза пылали огнем невысказанного возмущения в сторону сына.
Сыночек, собственно, ничем не пылал, и предвзято рассматривал меня. Аристократическое вытянутое лицо, нос с высокой переносицей… Молодой мужчина, уже не парень. И даже казался бы таким же привлекательным, как и голос, если бы не взгляд – жутко отталкивающий. У женщин такой называется – стервозный. Как же у мужчин?