Два шага до чуда(Очерки)
Шрифт:
Ни неудачи, ни трудности не могли остановить, задержать этого вдохновенного человека. Он сделал более ста изобретений, написал около ста семидесяти научных трудов. Даже из своей болезни (а в последние годы он часто болел) Ушаков смог извлечь пользу для науки.
Однажды Сергей Николаевич слег. Врач на этот раз был почему-то особенно с ним строг: запретил подниматься с постели, брать в руки перо и даже диктовать статьи.
— Что же, — спросил ученый, — я должен так вот лежать и ничего не делать?
— Вот именно. Лежите и выздоравливайте. Это сейчас важнее любой работы. И ни о чем не думайте.
Врач ушел, а Сергей Николаевич предался невеселым размышлениям. Может, это
Сергей Николаевич повернулся к столику. Посмотрел на бумагу, потянулся было за карандашом, но потом решительно отвернулся к стене.
«Правда, заниматься во время болезни — это не совсем правильно. Даже, наверное, вредно… А разве менее вредно размышлять вот так — о врачах, об Архимеде?.. Но ведь невозможно не думать ни о чем! Есть ли на свете хоть один человек, который может просто не думать — и все? Таких, наверное, нет. Человек без мыслей невозможен. Значит, думать врачи запретить не могут — это противоестественно! А какая разница, о чем думать — о врачах или о работе. Вот я и буду думать о своем, о деле. Писать не буду — жена запишет. Попробуй придерись!»
Ушаков улыбнулся своим мыслям: «Уж не молодой человек, а хитрю с собой, как мальчишка. Ну, да ладно. Так вот, о деле…»
Но открылась дверь. Медицинская сестра пришла делать уколы. Как назло: только ведь собирался взяться за работу. До чего все-таки скучно болеть. Лежи, смотри в потолок, терпи уколы или глотай таблетки. Пройдет несколько часов — снова таблетки и уколы.
Почему так недолго действуют лекарства? При некоторых болезнях их приходится есть буквально килограммами. Вот, например, противотуберкулезный препарат «ПАСК» принимают по 20 граммов в сутки, а всего за курс — более двух килограммов! Это усложняет процесс лечения, привязывает больных к больнице или амбулатории, нервирует их. Да и обилие лекарств часто вредно для организма. Неужели нет никакого выхода? Надо бы посмотреть, в чем тут дело…
Он попросил принести ему книжку по медицине. Потом вторую. Врач недовольно морщился, но приносил: почитает больной профессор эти книжки, научится ценить здоровье — подчиняться требованиям врача…
А Сергей Николаевич уже увлекся и забыл и о враче, и о его требованиях, и о самой болезни. Оказывается, лекарства могли бы действовать гораздо дольше, но многие из них не задерживаются в крови потому, что организм выводит, выбрасывает их вон. Как бы ему помешать делать это?
Вот если бы сделать лекарство составной частью крови! Конечно, не живой крови, которая вырабатывается органами человека, а искусственной крови-заменителя. Таких заменителей в медицине известно немало. И все они держатся в организме долго… Кровезаменители представляют собой водные растворы различных высокомолекулярных соединений, имеют разные формулы. Нельзя ли в состав молекулы кровезаменителя ввести лечебные вещества и превратить ее в хранителя и переносчика лекарств? Тогда химики смогут создавать кровезаменители с самыми различными лечебными свойствами, с разной «лекарственной силой» и с любой нужной продолжительностью действия. Заманчиво…
Ушаков с нетерпением ожидал своего выздоровления, чтобы взяться за
Недавно получены кровезаменители, в состав которых входят пенициллин и другие антибиотики. Препарат «ПАСК», соединенный с полимером, держится теперь в организме не несколько часов, как раньше, а 10 дней. Противоинфарктные кровезаменители оказались в несколько раз эффективнее старых средств, продолжительность их действия составляет 25 суток!
Сейчас работу над новой научной проблемой продолжают многие химики и медики. Значит, медицина скоро получит отличное оружие для борьбы с опасными врагами человечества. Это оружие изобрел Ушаков, изобрел в те месяцы, когда он был очень болен и слаб, когда ему строго запрещали работать.
Полимеры, рожденные в химических лабораториях, стали решительно вторгаться в область, которая до сих пор считалась «святая святых», — в организм человека. Создание С. Н. Ушаковым и его помощниками лечебной крови — лишь один пример такого вторжения. Кстати, другое химическое исследование, в котором принимал участие Ушаков, — синтез новых, виниловых полимеров, тоже очень пригодилось медицине. Одна из разновидностей поливинила идет на изготовление хирургических ниток. Нитки эти обладают свойством, которое и нарочно не придумаешь. Очень прочные, мягкие, гибкие, они прекрасно стягивают зашитую рану. Держатся они до тех пор, пока этого требует заживление. Но вот дело пошло на улучшение. Появился рубец: края раны срослись. Нитка ослабла, она не нужна. Теперь, как обычно, надо снять шов — выдернуть вросшую в живое тело нитку? Ничуть не бывало. Ниток уже в теле нет: как только рана зажила, они сразу исчезли сами по себе, растворились в организме.
Как удалось сконструировать такие «умные» нитки? Их особенность очень хорошо можно уяснить на таком опыте. К нитке привязывают грузик и, взяв ее за противоположный конец, опускают в стакан с водой, но так, чтобы грузик оставался на весу. Сколько ни держи нитку, ничего с ней не делается. Но стоит опустить грузик на дно, как нить тут же исчезает, растворяется.
По-видимому, молекулы натянутой нитки плотно прилегают друг к другу, прочно держатся. Ослабло натяжение — молекулы разбрелись и сразу же рассыпались под действием воды.
То же происходит и в организме. Когда рана растягивает нитки, они держатся. Срослись ее края — натяжение исчезло, а с ним и сами нитки.
С помощью тех же виниловых полимеров научились ставить на раны заплатки. Их применяют тогда, когда марлевая повязка плохо держится или нужно вести постоянное наблюдение за раной. Делается это так. Закончил хирург операцию, скажем, в грудной полости. Зашил рану. Но вместо того чтобы стягивать грудь больного бинтами, взял с полочки баллончик, напоминающий пульверизатор, которым разбрызгивают духи в парикмахерской. Зашипела струя, мелкие капельки покрыли рану и прилегающие участки кожи. Прошла минута, другая, капельки высохли. Рана оказалась заклеенной тонкой, почти незаметной, но прочной пленкой. Она хорошо пропускает к коже воздух, но микробы сквозь нее не проберутся. В любую минуту врач может проверить, как заживает шов: ведь сквозь полимер все видно. Если пленку нужно снять, медицинская сестра смочит ее — и заплатка исчезнет.